Поцелуй негодяя

Матрена Ивановна принялась настырно выяснять у Воронцова, видел ли он паспорт постоялицы, может ли кто-нибудь вообще в этом мире подтвердить ее историю, и сын ли вообще с ней живет, или юный сообщник замаскировался. Получив серию невразумительных ответов, она стала вспоминать разнообразные истории, случившиеся не так давно с людьми, которые тоже неосторожно впустили в собственный дом постояльцев, выглядевших невинно, как агнцы небесные.

– Теть Моть, небесных агнцев не бывает, – твердо заявил Воронцов. – А все твои истории приключились, наверно, с одинокими пенсионерами, если вообще приключились.

– Ну конечно, ты-то у нас мудрый и сильный, тебе никто не страшен!

– Женщина с ребенком уж точно не страшна.

– Ребенок! Тоже, нашел ребенка. Уже успел спутаться с какими-то бандитами.

– С кем он спутался? – настороженно переспросил Воронцов.

– Я их по именам не знаю. Сидят по подъездам, водку-пиво хлещут.

– Вообще-то, водку-пиво я за ним не замечал.

– А как ты заметишь? В гаишную трубочку дуть заставишь? Он с тобой здоровается хоть?

– Здоровается. Да ладно, теть Моть! Он и домой не поздно возвращается, еще до полуночи.

– Во-во! До полуночи! Разве дело – до ночи шляться, неизвестно где.

Воронцов заверил соседку, что ни ей, ни ему никакая опасность от квартирантов не грозит, но в свою квартиру вернулся несколько озабоченным.

Вечером, после ужина, он завел разговор с Верой о случившемся обмене мнениями, но она новость приняла спокойно. Мол, соседки – всегда и везде соседки, на всякий роток не накинешь платок. Главное – учеников у нее пока никто не забрал. А от Петьки никаким алкоголем здесь, в Москве, ни разу не пахло, хотя в Челябинске пару раз случалось.

– А он там со своим отцом общался? – грубо поинтересовался Воронцов.

– С отцом? – удивленно переспросила Вера. – И давно тебя заинтересовал его отец?

– Он меня не интересует.

– Зачем тогда спрашиваешь?

– А ты почему не отвечаешь?

– А ты почему отвечаешь вопросом?

– Ты то же самое делаешь. У меня возникает некоторое подозрение насчет этого отца. Ты его помнишь и хочешь, а он тебя знать не желает. Угадал?

– Плохой из тебя гадатель. Только половину угадываешь. Я не хотела от него уходить, он меня бросил, но не хотел меня отпускать и с тех пор ждет моего возвращения.

– Звучит трагично и запутанно. Странные мужчины попадаются тебе на жизненном пути, но до крику похожие, словно отксеренные. И кто же вас развел по разным сторонам света?

– Никто конкретно. Просто так получилось.

– Вот так просто – получилось, и все тут? Никогда не замечала – ты иногда очень странно разговариваешь? Чем больше ты темнишь вокруг вашей истории, тем мне будет интересней и интересней. Ты уж лучше расскажи один раз, и оба успокоимся.

– Еще немного, и ты мне ушко подставишь. Зачем тебе понадобились особенности моей интимной жизни?

– Я ведь тебе уже рассказал в общих чертах. Здешние женщины версию о наличии между нами родственных уз не приняли. Теперь я несу ответственность за тебя, как за стороннего человека, введенного мной в клуб. И при этом сам ровнехонько ничего о тебе не знаю.

– Нам пора уматывать?

– Нет, тебе пора посвятить меня в историю твоей жизни. Я ведь вижу – она не такая уж и длинная.

– Неужели ты выдал комплимент?

– Я просто изложил свой ход мысли.

– Хорошо, а ты посвятишь меня в свою историю?

– У меня нет истории.

– Очень мило. И ты еще ждешь от меня откровенности? Или нет, прости, как я могла забыться! Ты ведь хозяин. Ты решаешь, кто кому обязан исповедоваться в твоей квартире. Извини, я окончательно обнаглела на чужих хлебах.

– Не нужно иронизировать. Могу рассказать тебе мою жизнь, много времени не займет. Всю ее я провел здесь, исключая два года патриотического долга под знаменами. Учился, работал, ни разу не женился. Здесь моей автобиографии конец. То ли дело ты! Без квартиры, без денег, с ребенком, в чужом городе, среди трех мужиков. Прямо роман можно сочинить о такой женщине.

– Я свою жизнь тоже могу уложить в две строки – совсем не фокус.

– Но тебе придется опустить важные вехи, а у меня их просто нет.

Вера помолчала некоторое время.

– Значит, тебе нужно отчитаться перед местными женщинами?

– Я должен им доказать, что мы друг другу не чужие.

– Неужели они не верят, что мы не спим вместе?

– Представь себе, нет. Видимо, хорошо меня узнали за сорок лет.

Вера снова замолчала, теперь уже на несколько минут, глядя прямо перед собой, а затем вдруг рассказала с самого начала до самого конца короткую историю мучительной связи с отцом своего единственного ребенка.

8