Поцелуй негодяя

– Я не живу с тобой, мы с Петькой живем у тебя в квартире.

– Не имеет значения. Для всего нашего дома, твоего мужа и квартирного хозяина ты живешь со мной.

– И как же мне оправдаться?

– Оправдание невозможно. Так устроено человеческое сознание. Женщина никогда не живет с мужчиной в одной квартире – она неизбежно живет с ним.

– Почему?

– Так – более естественно.

– Почему?

– Потому что женщина, честно говоря, не может жить в одной квартире с мужчиной и не принадлежать ему.

– Почему?

– Так повелось от века.

– Двадцать первый век на дворе. Это мужчины теперь не могут просто жить в одной квартире, все считают их живущими друг с другом.

– Совершенно верно, но и женщин от условностей не освободили – по крайней мере, в нашем отечестве.

За разговором они медленно двигались между темными прямоугольными силуэтами сухопутных жилых дредноутов, постепенно прорастающими из непроглядности на фоне светлеющего неба. По мере убывания темноты все явственней становилась бледная пелена тумана, залившая дома выше крыш. Редкие светящиеся окна виднелись сквозь полупрозрачную кисею размытыми мутными пятнами, зрячие глаза среди великого множества слепых глазниц утреннего города.

– Не пытайся призывать меня к нравственному образу жизни – никогда не прощу тебе пошлости, – категорично заявила Вера, не глядя на своего сопровождающего.

– Твой образ жизни меня вполне устраивает, – заверил ее Воронцов, приклеившись взглядом к щеке отвернувшейся от него матери беспутного подростка и жены долговязого сатира.

– Еще бы он тебя не устраивал. Я бы тебя избила прямо здесь, если бы ты только попробовал высказать мне претензии.

– Ты только по отношению ко мне испытываешь такую агрессию, к мужчинам или к человечеству в целом?

– Я не испытываю агрессии.

– Ну как же? Только что обещала меня избить.

– За дело.

– Бьющие всегда считают себя правыми. По принципу: ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.

– Ладно, договорились: я уличная хулиганка, избиваю всех, кто косо на меня посмотрит.

– Я не заходил в своих суждениях настолько далеко. Но если ты сама так считаешь…

– Прекрати дурака валять!

Воронцов за время совместного проживания привык разговаривать с Верой как с равной – не невестой, не женой, даже не просто привлекательной женщиной, на которую он положил глаз, а как с человеком, делящим с ним кров. Теперь голос человека незнакомо дрогнул, одинокий в тишине, и опытный холостяк изумленно вздел брови до самой челки, очень короткой и растрепанной.

– Ушам не верю! Ты на меня обиделась? – радостно воскликнул он.

Вера ответила не моментально и хлестко, а после паузы и тихо:

– Кажется, ты собой доволен?

– Ты о чем?

– Ну как же! Сумел-таки обидеть женщину, столько усилий потратил.

– Хватит придуриваться. Болтаем и болтаем, слово за слово, как всегда. Если ты вдруг решила надавить на слезу, я констатирую наличие с твоей стороны далеко идущего замысла.

– Ну конечно! Я ведь ни слова в простоте не скажу.

– Ни слова. Так поступают все женщины. Возможно, друг с другом вы всерьез болтаете беспредметно, но с нами высказываетесь только с умыслом. И не только в смысле содержания, но и в отношении чувств. Иногда – имитации чувств, иногда – подлинных переживаний, но в обоих случаях стараетесь ударить в нужное время в нужном месте. У вас просто вся психика выстроена вокруг стержневой идеи: прижать мужика к ногтю.

– Иногда мне кажется, ты просто больной.

– Ну вот, оскорбления в ход пошли.

– Сам же говорил: мы просто болтаем, слово за слово и так далее. Вот я и говорю: ты двинулся на воображаемом женском коварстве.

– Ну конечно, на воображаемом!

– Конечно, на воображаемом. Ты предполагаешь слишком большое место для отношений с мужчинами в личности среднестатистической женщины. Поверь мне, вы для нас – не единственный свет в окошке.

– Не поверю.

– И чем же обоснуешь свою недоверчивость?

– Говорил уже – личным опытом. Вот посмотри на меня: ведь не эталон самца и человека, верно?

– Не знаю, плохо видно.

– Ты меня и раньше видела, не увиливай.

– От чего не увиливать?

– От высказывания точки зрения.

– Я не увиливаю. Я честно говорю: раньше я не оценивала тебя как самца.

– Врешь.

– Не вру.

– Врешь. Мужик производительного возраста первым делом оценивает встречных женщин как самок, женщина мужчин – соответственно.

– И откуда же такая уверенность? То есть, про мужчин тебе, конечно, виднее, но кто тебе рассказал такие глупости про женщин?

– Никто не рассказывал. И ты не признаешься – вы все скопом храните свои половые тайны из последних сил.

– И кто же наши женские тайны тебе выдал?

– Никто, сам догадался. Просто подумал: не может быть, чтобы из двух полов только один хотел спаривания, иначе не существовало бы никаких сексуальных отношений, кроме бесконечной цепи изнасилований.

– Женщины хотят именно отношений. Длительных, стабильных, с семьей и детьми.

– Если самец подходящий, верно?

– Почему сразу самец?