Поцелуй обмана

Каждая из нас взяла по блюду, и мы вошли в обеденный зал, освещенный свечами. Берди сдвинула четыре столика вместе, так что получился один общий стол посередине. Гости уже сидели вокруг стола: Каден, Рейф и еще три постояльца. Остальные ушли на общую трапезу в Сакристу.

Мы поставили блюда в центр стола, и Паулина с Гвинет быстренько заняли пустующие места, оставив мне стул между Каденом слева и Рейфом, который пристроился на углу, справа. Когда я села, Рейф улыбнулся, и моя грусть тут же рассеялась, уступив место надежде. Берди заняла место во главе стола и запела поминовение. Мы все присоединились, но я заметила, что Рейф только открывает рот и шевелит губами. Он не знал слов. Неужели его совсем ничему не учили? Это была самая распространенная молитва, известная каждому ребенку. Я покосилась на Паулину, сидевшую по левую руку от Кадена. Она тоже заметила. А вот Каден пел чисто и ясно. Он был научен священным песнопениям.

Закончив петь, Берди вознесла благодарность за то, что лежало на блюдах – эту еду нашли Выжившие в изобилии, открыв новую землю. После того, как пища была благословлена, все приступили к трапезе.

Благочестивое бормотание сменилось веселыми возгласами и болтовней. Сегодня по традиции все полагалось есть только руками. Изменив обычаю, Берди сбегала в погребок за своим ежевичным вином и, разлив по стаканчикам, подала нам. Я отпила глоток сладкой темно-пурпурной жидкости и почувствовала, как в груди разлилось тепло. Обернувшись к Рейфу, я обнаружила, что он наблюдает за мной. Не отводя взгляда, я медленно откусила кусочек темного голубиного мяса, а потом неторопливо облизала жирные пальцы, смотря ему прямо в глаза.

Рейф сглотнул, хотя еще не съел ни куска. Протянув руку, он зачерпнул горсть кедровых орешков и, откинувшись на спинку стула, бросил их в рот. Один орешек упал и покатился по столу, а я поймала его и отправила в рот. Я медленно взмахнула ресницами, подражая всем ужимкам, какие только видела у Гвинет – и еще кое-каким. Рейф сделал глоток вина и ослабил ворот рубахи, грудь его поднималась от дыхания – и вдруг между нами будто снова упал ледяной занавес. Он отвернулся и заговорил о чем-то с Берди.

Мое негодование росло. Возможно, я не умею кокетничать и флиртовать. А может, просто затеяла флирт не с тем. Гвинет – она сидела напротив – головой чуть заметно указала мне на Кадена. Я кивнула и завела с Каденом разговор. Мы обсуждали процессию, таинства, игры, которые ожидались завтра. От меня не укрылось, что Рейф помрачнел, следя за нашей оживленной болтовней. Его собственная беседа с Берди постепенно увядала, и он раздраженно барабанил пальцами по столу. Я придвинулась к Кадену ближе и стала расспрашивать, в каких играх и состязаниях он собирается участвовать завтра.

– Я и сам пока не знаю, – Каден прищурился, в глазах таился вопрос. Он посмотрел на мою руку, лежащую перед ним на столе, вторгающуюся в его пространство, и наклонился ближе. – И в чем же мне стоит попробовать свои силы?

– Многим нравится борьба на бревне, но тебе, наверное, не стоит… – я положила руку ему на плечо. – Как твое плечо, которое я бинтовала?

Рейф оборвал разговор с Берди и повернулся к нам.

– Плечо полностью зажило, – улыбаясь, ответил Каден. – Ты хорошо его лечила.

Рейф с шумом отодвинул стул.

– Спасибо, Берди, за…

Кровь бросилась мне в лицо. Я поняла, что он делает. Это один из обычных его внезапных ледяных уходов. Я опередила это намерение, выскочив из-за стола раньше его, и бросила салфетку на стол.

– Я не так уж и голодна, оказывается, аппетит пропал. Прошу меня простить!

Каден хотел было пойти за мной, но Паулина схватила его за руку:

– Подождите уходить, Каден. Я как раз хотела спросить…

Остальных слов я уже не слышала: опрометью выбежала на улицу и направилась к домику, униженная. Мои сомнения и разочарование вернулись, набросились на меня с удвоенной силой. За спиной я услышала шаги Рейфа.

– Лия! Куда ты?

– Принять ванну! – выкрикнула я. – Мне нужна холодная ванна!

– Это было грубо с твоей стороны покидать ужин столь…

Я резко остановилась, повернулась к нему, кипя от злости – хорошо, что при мне не оказалось закрепленного на боку кинжала.

– Убирайся прочь! Понятно тебе или нет? Убирайся! Прочь! Сейчас же!

Я так же резко отвернулась, не проверив, слышал он или нет. Голова раскалывалась. Ногти впились в ладони. Я добежала до дому, отворила дверь рывком. Схватив мыло и вынув из шкафа полотенце, побежала к выходу и в дверях наткнулась на Рейфа.

Я отступила.

– Что с тобой такое? Твои глаза говорят мне одно, а поступки – совсем другое! Каждый раз, как мне начинает казаться, что нас что-то связывает, ты уходишь! Каждый раз, как я пытаюсь… – Я изо всех сил старалась не заплакать. Горло перехватило, и голос сорвался. – Неужели я тебе так отвратительна?