Поцелуй Однажды: Глава Мафии

Кулак выпригивает из Куллинана быстро и четко. Только лицо у него искажено недосыпом до того, что можно и не признать. На улице почти минусовая температура, а его короткие черные волосы мокрые. Как всегда, без водителя и охраны.

— Что там, внутри они?

У Василия, естественно, чешутся руки. Вчера днем на встрече Карелин думал, что тот на правительственный квартал пойдет набегом уже вечером. Больше всего на свете Кулак ненавидит чувствовать себя дураком.

А Сарковский и отец Карелина использовали его в темную.

Не так страшно, что покусились на потоки и хотели сдвинуть. Дело конкуренции, бытовуха для динозавров.

А порешать Карелина его руками, да и еще обвести вокруг пальца столичного короля, чтобы сетовал на Бруса — это сделать себя пожизненным врагом Кулакова.

— Серов на крыше позагорал. Говорит, Сарковский точно там.

На упоминании фамилии наемника тот кривится.

— Ну так чего мы ждем, девочки, — частит хрипами Кулак. — Надо с фейерверками и авиа шоу, запомнят, суки.

Большинство тачек во внутреннем дворе складского комплекса бахают взрывами, перед тем как кулаковские и карелинские заходят с двух сторон.

Кулак и Брус долго не ждут, заезжают через минуты четыре.

Аншлаг в двухэтажном здании возле дальнего склада. Здесь и мебель приличная, бухло, плазмы понатыканы везде.

Их пацаны положили слишком много первых попавшихся на глаза. Остальные добровольно отчаливают под руководством зама Кулака. Молодняк какой-то тотальный. Блядь, они что с нуля шайку создавали. Как в голову пришло, так и пошло?

Карелин равнодушно молчит, когда столичный король убивает Сарковского на пятой реплике разговора.

Кулак разозлился пуще прежнего — когда понял, что Сан Сергеевич и Брус ни в чем не соврали.

Плохо это. Много трупов — всегда плохо, а депутат — совсем худо. Брус и столичный выплывут после этого, только потому что объединились.

И только если Кулак его потом не подставит.

Но сейчас Романа заботит совсем другое. Его отца нигде не видно на горизонте, и зам бы первым делом притащил бы мэра. Серова же он не просил высматривать мерзавца.

Челюсти немного расходятся, не то чтобы расслабленно. Просто голова меньше трещит.

Он еще не знает, как бы поступил.

Тот его на верную смерть отправлял, в результате своих паучьих планов, и видать ничего… не дрогнуло.

И готов был сам с криминалом договориться — с Кулаком в будущем, — а сынок, значит, чудовище.

Раньше пустота в груди позвякивала да постукивала бы клыками, а теперь Карелин просто хочет домой. У него, может быть, есть семья. В сохранной квартире или нет, или может другую квартиру она захочет купить, или в поселок этот ее заповедный, да хоть под деревом в посадке — куда угодно, где есть Кира.

— // —

Он стреляет сигарету у незнакомых пацанов, наверно, кулаковских, и затягивается сразу дважды.

Хлебнул водки из бутылки, стоявшей еле початой на столе, недалеко от трупа Сарковского.

Будет топать до Киры пешком. Вообще вызовет вертолет на хуй куда-то поблизости, — теперь-то точно безопасно, — но надо искать машину сначала. Учитывая, как все пакуются, ему останется только джип с мозгами Кирилла на стекле. А это совсем не то, чем он хотел бы ее впечатлять.

Насмотрелась на его реальность сегодня вдоль и поперек. Сбегать вроде не собирается, и про женитьбу нормально говорила.

Какая бы боевая не казалась, ранимая и хрупкая внутри, как перышко. Он знает, что много говорит — самому стыдно от того, что словами иногда вываливает кипятком на нее — но, видит бог, это он еще включает фильтр.

Блядь, он привел ее в дом, а там был Кирилл. Обошлось-то обошлось, но пощады самому себе давать нельзя. Она бросить его должна и какая свадьба вообще?

Только Карелин уже все.

Сверхспособностей у него не обнаружилось, сюрприз.

Не отпустит уже никак и никуда и никогда. Говорил ей в начале, что не ставит цель спать с ней любой ценой. Лгал, не знаючи. И сдержаться не мог, и ставил цель. И спать, и есть, и все-все вместе. Боевая такая, и вообще… Не хватает красноречия на нее.

Просто думал, что никак не удержит ее. Что насмотрется она и поймет. Распознает все уродство.

Но она, хоть и закрывается, погружается на глубину вместе с ним.

Хмурый Кулак находит его, предлагая свои сигареты.

Зимнее солнце омерзительно откровенно подсвечивает вакханалию на складском дворе. Несколько машин еще тушат.

Дымится железо, а рядом трупы складывают.

— Дай тачку, — говорит Карелин. — Какую-нибудь.

— У Игната спрошу, если есть, дам.

Выясняется, что свободных машин нет. Карелин жалеет, что не выпил больше водки. В сон не клонит, но только пока. Часа три есть. Как раз вертолет пригонят в это время, но до посадочного круга ехать полчаса. На чем-то.

— Если вопрос по аэропорту еще не решенный, давай сейчас решать, — басами заводит Кулак, щурясь на солнце. — Мой прокол.

И мой прокол, думает Карелин. Тачка не бронированная у них, и он Киру посадил рядом. Хотя Лешей еще две недели тому назад стал предупреждать.

— Если до такой степени был нерешенный, я б тобой раньше занялся. Ну, объяснялись вчера. Будешь мой должник.