Поцелуй перед смертью

За прилавком стоял Дуайт Пауэлл. На нем была аккуратная белая куртка и белая шапочка, похожая на перевернувшуюся лодку, из-под которой выглядывали русые кудри. У него было худое лицо с квадратной нижней челюстью и узенькая полоска аккуратно подстриженных, почти невидимых усиков на верхней губе, которые становятся заметны, лишь когда на них падает солнечный свет. Видимо, он отрастил их уже после того, как сфотографировался для заявления, которое ей показал декан. Пауэлл нажимал рычаг баллона, из которого поливал сбитыми сливками клубничное мороженое. Лицо у него было недовольное — видимо, ему не нравилась эта работа.

Эллен прошла к дальнему концу прилавка. Проходя мимо Пауэлла, который ставил перед клиентом вазочку с мороженым, она почувствовала на себе его взгляд. Она прошла дальше, глядя вперед, пока не оказалась около пустой части прилавка. Сняла пальто и положила его вместе с сумочкой на пустой табурет. Потом села рядом и, положив руки на прилавок, стала разглядывать свое отражение в зеркале.

С той стороны прилавка к ней подошел Пауэлл, поставил перед ней стакан с водой и положил бумажную салфетку. У него были глаза густого синего цвета и серые тени под ними.

— Что хотите, мисс? — спросил он тихим голосом. Их взгляды встретились, и он тут же опустил глаза.

Эллен смотрела на отражение стены в зеркале, на прикрепленные к ней картинки с сандвичами. Напротив нее стоял рашпер.

— Чизбургер, — сказала она, взглянув на Пауэлла. Он опять смотрел на нее. — И чашку кофе.

— Чизбургер и кофе, — повторил он и улыбнулся.

Улыбка была не очень веселой и почти тут же исчезла, словно мускулы его лица были непривычны к такому упражнению. Он повернулся, открыл шкафчик под рашпером и достал оттуда кусок мясного фарша, лежащий на восковой бумаге. Закрыв ногой дверцу шкафчика, он положил фарш на рашпер и содрал с обратной стороны восковую бумагу. Мясо тут же начало шипеть. Пауэлл взял булочку из корзинки, стоявшей рядом с рашпером, и разрезал ее длинным ножом вдоль. Эллен следила в зеркале за выражением его лица. Он поднял глаза и опять улыбнулся. Она ответила мимолетной улыбкой: дескать, ты мне не очень интересен, но и не совсем неинтересен.

Он положил две половинки булочки на рашпер рядом с гамбургером и повернулся к Эллен:

— Кофе подавать сейчас или попозже?

— Если можно, сейчас.

Он достал из-под прилавка бежевую чашку с блюдцем и чайную ложку. Поставил их перед Эллен и пошел к другому концу прилавка за кофейником. Медленно наполнив горячей жидкостью чашку, он спросил:

— Вы учитесь в Стоддарде?

— Нет.

Он поставил кофейник на прилавок и достал из-под прилавка кувшинчик со сливками.

— А вы? — спросила Эллен.

С другой стороны прилавка послышался звон ложки о стекло. Пауэлл пошел на зов. Его лицо опять приняло хмурое выражение.

Через минуту он вернулся, взял лопаточку и перевернул гамбургер. Потом опять открыл шкафчик, достал ломтик сыра и положил его поверх мяса. Они смотрели друг на друга в зеркале. Пауэлл положил булочку на тарелку и добавил несколько долек маринованного чеснока.

— Вы, кажется, раньше сюда не заходили?

— Нет. Я приехала в Блю-Ривер два дня тому назад.

— Да? Собираетесь здесь задержаться или поедете дальше?

— Собираюсь задержаться. Если найду работу.

— Какую работу?

— Секретарши.

Он оглянулся, держа в одной руке лопаточку, а в другой тарелку.

— Такую работу найти нетрудно.

— Ха!

Они помолчали.

— Вы откуда приехали?

— Из Де-Мойна.

— Но там, наверно, легче найти работу, чем здесь.

Она покачала головой:

— Все девушки, которым нужна работа, приезжают в Де-Мойн.

Повернувшись к рашперу, он снял лопаткой с огня чизбургер и положил его на булочку. Потом поставил перед Эллен тарелку и достал бутылку кетчупа.

— У вас здесь родные?

Она покачала головой:

— Не знаю в городе ни души. Кроме женщины в агентстве по найму.

С другой стороны прилавка опять раздалось позвякивание ложечкой о стакан.

— Черт бы их побрал, — пробурчал Пауэлл. — Хотите мою работу?

Он ушел, но через несколько минут вернулся и принялся скрести рашпер лопаткой.

— Ну, как чизбургер?

— Очень вкусно.

— Хотите чего-нибудь еще? Еще чашку кофе, например?

— Нет, спасибо.

Рашпер был абсолютно чист, но он продолжал его скрести, глядя на Эллен в зеркале. Она вытерла бумажной салфеткой губы.

— Будьте добры, счет.

Он повернулся, достал карандаш и блокнот.

— Послушайте, — сказал он, не поднимая глаз с блокнота. — В «Парамаунте» сегодня идет очень хороший старый фильм — «Потерянный горизонт». Может, сходим?

— Да как-то…

— Вы говорили, что у вас нет ни одной знакомой души в городе.

Минуту поколебавшись, она сказала:

— Хорошо.

— Вот и отлично. Где встречаемся?

— В вестибюле «Нью-Вашингтон-Хаус».

— В восемь, согласны? — Он оторвал от блокнота страничку. — Меня зовут Дуайт. Как Эйзенхауэра. Дуайт Пауэлл. — Он выжидающе глядел на нее.

— А меня Эвелин Киттеридж.

— Будем знакомы, — улыбаясь, сказал он.

Она широко улыбнулась в ответ. В глазах Дуайта мелькнуло какое-то удивление. Или воспоминание?

— В чем дело? — спросила Эллен. — Вы как-то странно на меня смотрите.

— Вы улыбаетесь точно так же, как одна моя знакомая девушка…