Поцелуй перед смертью

Он вынул из замка ключ и отдал его Марион. Она шагнула в квартиру и потянулась рукой к выключателю. Комната наполнилась рассеянным светом. Он ступил за ней и закрыл за собой дверь. Марион, повернувшись, наблюдала за его лицом. Он обводил глазами темно-серые стены, гардины с голубыми и белыми полосками, дубовую мебель.

— Квартирка очень маленькая, — сказала Марион.

— Но очень милая, — отозвался он. — Очаровательная.

— Спасибо.

Марион отвернулась, откалывая от пальто орхидею. Ей вдруг стало неловко — как при их первой встрече. Она положила цветок на буфет и стала снимать пальто. Берт помог ей.

— Прелестная мебель, — сказал он ей поверх плеча.

Она повесила их пальто в стенной шкаф и повернулась к зеркалу, висевшему над буфетом. Трясущимися пальцами, глядя в зеркало на Берта, она приколола орхидею к своему светло-коричневому платью. Берт прошел на середину комнаты и, остановившись у кофейного столика, поднял квадратную медную тарелочку. Его лицо оставалось бесстрастным, так что было трудно понять, нравится ему эта вещица или нет. Марион не могла двинуться с места.

— М-м-м, — наконец произнес он. — Наверно, подарок отца?

— Нет, мне ее подарила Эллен, — сказала Марион, по-прежнему глядя в зеркало.

— Да?

Он секунду разглядывал тарелочку, потом поставил обратно на столик.

Теребя пальцами воротник платья, Марион отвернулась от зеркала и посмотрела на Берта, который тремя размашистыми шагами пересек комнату, подошел к низкому книжному шкафу и поднял глаза на висевшую над ним картину. Марион пристально глядела на него.

— А, наш старый друг Демут, — сказал он, с улыбкой поворачиваясь к ней.

Она улыбнулась ему в ответ. Он опять посмотрел на картину. Марион шагнула к нему.

— Я так и не понимаю, почему он назвал изображение элеватора «Мой Египет».

— Это разве элеватор? А я и не знала.

— Все равно картина прекрасная. — Он повернулся к Марион. — В чем дело? У меня испачкан нос?

— Что?

— Ты так смотришь…

— А-а-а… Нет-нет. Хочешь выпить?

— М-м-м… не отказался бы.

— У меня есть только красное вино.

— Ну и превосходно.

Марион повернулась к двери в кухню.

— Подожди. — Он вынул из кармана завернутую в бумагу маленькую коробочку. — С днем рождения.

— О Берт! Зачем ты так потратился?

— Да, наверно, не надо было, — поддразнил он ее. — Но разве ты не рада?

В коробочке были серебряные серьги — простые отполированные треугольнички.

— Спасибо, Берт! — воскликнула Марион. — Они прелестны. — Она поцеловала его.

Потом направилась к зеркалу, чтобы вдеть серьги в уши.

Он подошел и встал у нее за спиной, глядя на нее в зеркало. Когда она вставила обе сережки, он повернул ее к себе лицом.

— Действительно прелестно, — сказал он.

Когда их поцелуй закончился, он сказал:

— Кто-то вроде предлагал вина.

Марион вышла из кухни с подносом, на котором стояли бутылка бардолино в плетеном чехле и два бокала. Берт, сняв пиджак, сидел, скрестив ноги, на полу перед книжным шкафом. На коленях у него лежала раскрытая книга.

— Я не знал, что тебе нравится Пруст, — сказал он.

— Очень!

Она поставила поднос на кофейный столик.

— Поставь лучше сюда, — сказал Берт, указывая на книжный шкаф.

Марион перенесла поднос на шкаф, налила вино в бокалы и подала один из них Берту. Держа в руках другой, она скинула туфли и опустилась на пол рядом с ним. Он перелистывал страницы книги.

— Я хочу показать тебе место, которое приводит меня в восторг, — сказал он.

Он нажал на кнопку. Тонарм медленно описал полукруг и опустился своей змеиной головкой на край вращающейся пластинки. Закрыв крышку проигрывателя, он прошел через комнату и сел рядом с Марион на кушетку, накрытую синим покрывалом. Раздались первые аккорды Второго концерта для фортепиано Рахманинова.

— Хороший выбор, — сказала Марион.

Откинувшись на толстый валик, лежавший на кушетке вдоль стены, Берт оглядел комнату, мягко освещенную одной лампой.

— У тебя не квартира, а само совершенство! — сказал он. — Почему ты никогда не приглашала меня сюда раньше?

Она сняла зацепившуюся за пуговицу платья ниточку.

— Не знаю… Боялась, что тебе здесь не понравится.

— Как мне могло здесь не понравиться?

Его пальцы проворно расстегивали пуговицы на ее платье. Она положила теплые ладони поверх его рук, задержав их между грудями.

— Берт, я никогда раньше… не была с мужчиной.

— Знаю, милая. Ты могла бы мне этого и не говорить.

— Я никогда раньше не любила.

— Я тоже. Я никого до тебя по-настоящему не любил.

— Правда? Правда?

— Только тебя.

— И Эллен не любил?

— Клянусь — только тебя.

Он опять ее поцеловал.

Она освободила его руки и погладила его по щеке.

Глава 6