Поцелуй сатаны

— Вано — инженер на станции техобслуживания автомобилей, — с достоинством произнес Крендель, — А это в Грузии очень престижная должность. Да и у нас тоже. Чтобы туда устроиться, нужно несколько тысяч выложить начальству.

На огромном письменном столе стояла портативная пишущая машинка «Олимпия», из каретки торчал начатый лист, он почему-то привлек внимание девушки. Наверное, потому, что там мелькнула знакомая фамилия: Сергей Строков.

— Я его знаю, вернее читала роман, — кивнув на машинку, сказала Алиса.

— Читала Строкова? — легко перешел на «ты» Крендель — Есть и получше него писатели.

— Мне он очень нравится, — продолжала Алиса. Она прочла в рукописи последний роман Строкова «Круг», который Николай редактировал в Палкино. Очень современный, прямо про сегодняшний день, есть там и любовь, интрига, правда, много было страниц, затрагивающих писательский мир, это было Алисе не очень интересно. Она не понимала, чего это литераторы спорят, ругают в периодической печати друг друга? Уланов пытался ей объяснить, но чувствовалось, что он и сам не очень-то разбирается во всех этих литературных скандалах.

Крендель стал снова распространяться про Гроссмана, Рыбакова, Трифонова, называл фамилии уехавших за границу литераторов, которых Алиса услышала впервые. Очень хвалил Михаил Семенович «Огонек», «Знамя», «Новый мир». Кроме «Знамени», Алиса тоже считала эти журналы самыми интересными. А когда Крендель принялся со злостью поносить «Молодую гвардию», «Наш современник», «Москву», Алиса даже не возразила. Она их не читала. Николай говорил, что в них публикуется интересные критические статьи. В университете некоторые преподаватели на лекциях по советской литературе тоже небрежно отзывались об этих журналах.

— Вы пишете рецензию на Строкова? — полюбопытствовала Алиса. Она вполуха слушала пространные разглагольствования Кренделя, — надо отдать ему должное, говорил он убедительно, красиво, приводил на память разные цитаты из прочитанных книг.

— На книги Сергея Строкова рецензий не пишут, — усмехнулся Михаил Семенович, — Я ругаю его творчество в целом. Мне позвонили из журнала и попросили разгромить Строкова вместе с его маниакальной идеей национального русского возрождения… Ишь чего захотел! Я это делаю с удовольствием. Русь, русские, объединяйтесь… Против кого? Мы им объединимся…

— А почему Строкова не печатают в журналах?

— Нам Строков и ему подобные не нужны, — осушив третий бокал шампанского, разоткровенничался Крендель. — Нам нужны русские покорные, которые нам в рот смотрят… Он не наш человек, в журналах мы печатаем своих людей. Мы можем создать рекламу любому… Главное, чтобы он служил нам.

— Даже бездарному? — вставила Алиса.

— Даже бездарному, — согласился Михаил Семенович. — Понятно, если он проводит в литературе и политике наши идеи, мысли…

— А читатели? Если читателям не нравятся книги, которые вы хвалите?

— Читателя нужно воспитывать, навязывать ему мнение ученых, филологов. Если появятся в «Литературке» несколько статей, где такого-то или этого, пусть даже бездарного, назовут талантливым, цветом советской литературы, то и читатель это проглотит, мол, профессор-филолог утверждает, что книга талантливая, а я — простой читатель, не соглашусь с ним, то меня посчитают дураком… А кому, милая Алиса, хочется в глазах знакомых казаться необразованным болваном? Проглотят любую установку. Лишь бы купили книжку, а будут ее читать или поставят на полку — это их, читателей, личное дело.

— Мне наплевать, что скажет ученый-философ про книгу, которая мне понравилась, — сказала Алиса.

— Ну и плюй! — весело рассмеялся Крендель — Но в литературный спор ты все равно не полезешь. Предпочтешь промолчать, когда при тебе ругают писателей авторитетные люди. Разве не так?

— Я маляр, — произнесла Алиса. — И далека от литературных споров. И чего спорить: книга может быть или хорошей или плохой.

— Так рассуждают и другие, — подытожил Михаил Семенович — Поэтому высказанное специалистом-филологом мнение на ту или иную книгу остается основополагающим. Обруганную книгу издатели вряд ли бросятся сразу переиздавать, даже если она и заслужила внимание читателей. Да и прежде чем книга дойдет до читателя, есть десятки способов «зарезать» ее еще в рукописи. Во всех редсоветах сидят наши люди… — на слове «наши» он сделал ударение. — И они решают, что можно печатать, а что нельзя. Больше того, если даже вредная для нас книга выйдет, у нас есть свои люди в книготоргах, которые всегда могут ее выслать.

— Как это — выслать? — удивилась Алиса.

— Например, отправить почти весь тираж на Колыму или в Воркуту, можно и на Землю Франца Иосифа…

— Кто же такие «вы»?