Повелитель книг

Джаг понял, что она его не узнала, и смутился. Он десятки раз бывал здесь с Великим магистром и даже знал, что девицу эту зовут Ксандри. Внезапно он понял, что капюшон его плаща все еще был поднят, и откинул его.

— О, — сверкнула улыбкой Ксандри, — библиотекарь первого уровня Джаг.

Двеллер кивнул, радуясь тому, что наконец увидел дружелюбное лицо.

— Я и не знала, что ваш корабль вернулся.

— Он только что пристал, — объяснил Джаг.

— Вы ведь должны были вернуться позже?

— Верно. Но произошли кое-какие неприятности. — Как можно было назвать смерть семнадцати человек неприятностью? Двеллеру было стыдно за самого себя, но ему не хотелось пугать девушку.

Ее лицо затуманилось от беспокойства.

— Но вы-то не пострадали?

— Нет-нет, благодарю вас, со мной все в порядке. — Джаг, привстав на цыпочки, заглянул в набитое людьми помещение. Если она не знала, что «Ветрогон» вернулся, то, скорее всего, и до Великого магистра новость эта еще не дошла.

— Великий магистр Вик обедает, — сказала Ксанд-ри. Она всегда обращалась к нему несколько фамильярно; так делали многие из тех, кто питал к Великому магистру искреннюю симпатию, но у Джага подобной склонности никогда не наблюдалось. — Вы пройдете к нему?

— Если он захочет, — отозвался двеллер.

— Разве можно в этом сомневаться? Идите за мной. — Ксандри взяла с полки у двери зажженную ароматическую свечу и пошла по полному людей залу.

Столы и стулья стояли повсюду, и, хотя для фермеров и пастухов время обеда уже прошло, все места были заняты. Люди, гномы, эльфы, двеллеры — все обитатели Рассветных Пустошей любили трапезничать у Кара-сона. Аппетит не знал расовых границ, а если и знал, то меню Карасона быстро заставляло об этом забыть.

Великий магистр Фонарщик тоже был приверженцем здоровой пищи. Он был небольшого роста даже для двеллера, на несколько дюймов ниже Джага, и определенно очень стройный для представителя их расы — а особенно для библиотекаря. Телосложением большинство двеллеров смахивали скорее на библиотекаря третьего уровня Телфа.

Золотисто-рыжие волосы Великого магистра выделяли его среди двеллеров Рассветных Пустошей. На нем было угольно-серое одеяние с черной каймой, которое позволяло всем видеть, какую должность он занимает. Стоящие перед ним тарелки были наполнены различными блюдами, но Великий магистр, вместо того чтобы отдать должное трапезе, задумчиво затачивал перья, ровной стопкой лежавшие подле него.

На краю стола лежало три книги, из которых торчало множество ленточек-закладок, а сверху стопки — аккуратная самодельная тетрадь дневника, на кожаной обложке которой был вытеснен символ занимаемого им высокого поста. Великий магистр любил почитать в свободное время, а особенно в закусочной Карасона.

Сам Карасон в домотканой одежде и фартуке сидел напротив Великого магистра. Он был высокий и плотный; сражения оставили на нем свой след в виде шрамов, и этот человек успел поседеть с тех пор, как Джаг с ним познакомился. Но, несмотря на иней в его волосах и бороде, не один буйный моряк, привыкший к вольнице на море и решивший побузить в маленькой и мирной на вид закусочной, на собственном опыте мог убедиться, какая тяжелая у Карасона длань. Многие из таких гуляк в конце концов вылетали из дверей прямо на покрытый устричными раковинами тротуар.

— Великий магистр Вик, — позвала Ксандри, подходя к столу, — смотрите, кого я вам привела.

Великий магистр повернулся к ним с улыбкой, но почти сразу выражение его лица стало серьезным. Великий магистр не хотел, чтобы Джаг покидал Библиотеку и уезжал с острова, но теперь был встревожен, увидев, что он вернулся намного ранее, чем ожидалось.

— Джаг!

Все эти годы Великий магистр, когда они были в неофициальной обстановке, называл его по имени, не прибавляя звания. В Рассветных Пустошах это всегда несколько смущало двеллера; на корабле или в опасной экспедиции на материк с этим все же было попроще.

— Великий магистр, — отозвался Джаг, слегка склоняя голову в знак уважения как к званию, так и к тому, кто его носил. — К сожалению, у меня как хорошие, так и плохие новости. — Он почувствовал, как от внезапного прилива эмоций у него сорвался голос. В памяти, тревожной болью отзываясь где-то под ложечкой, вспыхнули картины гибнущих матросов и похорон на борту.

— Ну, давай рассказывай, что у вас приключилось. — Великий магистр Фонарщик встал с места и обнял двеллер а. — Что бы ни стряслось, мальчик мой, мы со всем справимся. Ты не один. Ты никогда не был один с тех самых пор, как мы с тобой встретились. — Он отпустил Джага, похлопал по плечу, вселяя в него уверенность, которую мог дать только один Великий магистр, и указал ему на стул, с которого как раз вставал Карасон.

— Садитесь сюда, библиотекарь первого уровня. — Хозяин заведения ухватил ручищами спинку стула, предлагая его двеллеру. — Я скажу, чтобы вам побыстрее принесли что-нибудь.

— Да нет, — сказал Джаг, — не стоит беспокоиться, я не голоден.