Повелитель мух. Бог-скорпион

Уже в отдаленье, по береговой луке, трое трусили в сторону Замка. Они держались ближе к воде, от леса подальше. То вдруг принимались тихонько петь, то вдруг кувыркались колесом вдоль светящейся кромки. Вождь ровно трусил впереди, наслаждаясь победой; он был теперь настоящий вождь; и он на бегу пронзал воздух копьем. В левой руке у него болтались Хрюшины разбитые очки.

Глава одиннадцатая

Замок

В недолгой рассветной прохладе все четверо собрались возле черного пятна, на месте костра, и Ральф стоял на коленках и дул на золу. Серый, перистый пепел взлетал от его стараний, но не появлялось ни искорки. Близнецы смотрели тревожно, Хрюша с отрешенным лицом сидел за блестящей стеною своей близорукости. Ральф дул, пока у него не зазвенело в ушах от натуги, но вот первый утренний бриз, отбив у него работу, засыпал ему глаза пеплом. Ральф отпрянул, выругался, вытер слезы.

– Все без толку.

Эрик смотрел на него сверху вниз из-под маски запекшейся крови. Хрюша повернул в сторону Ральфа пустой взгляд:

– Конечно, без толку, Ральф. Мы без огня теперь.

Ральф придвинул лицо поближе к Хрюшиному:

– Ну, а так-то ты меня видишь?

– Чуть-чуть.

Глаз Ральфа снова спрятался за вздутой щекой.

– Они отобрали у нас огонь…

Его голос сорвался от бешенства:

– Украли!

– Вот они какие, – сказал Хрюша. – Я из-за них слепой. Понимаешь? Вот он, Джек Меридью. Ты созови собрание, Ральф, нам надо решить, что делать.

– Самих себя созывать?

– Раз больше нет никого. Сэм, дай-ка я за тебя ухвачусь.

Они пошли к площадке.

– Ты протруби в рог, – сказал Хрюша. – Ты изо всех сил протруби.

В лесу зашлось эхо. Взмыли птицы, голося над верхушками, как в то давнее-давнее первое утро. Берег по обе стороны от площадки был пуст. Несколько малышей шли от укрытий. Ральф сел на отполированный ствол, трое стали рядом. Он кивнул, Эрик и Сэм сели справа. Ральф сунул рог в руки Хрюше. Хрюша стоял и моргал, бережно держа сверкающую раковину.

– Ну, что же ты – говори.

– Я только одно хочу сказать. Я теперь ничего не вижу, и пускай мне отдадут мои очки. На нашем острове ужасные вещи делаются. Я за тебя голосовал, Ральф, я тебя выбирал главным. Ну а он, он все это делает. Так что ты выступи, Ральф, и чего-нибудь нам скажи. А то…

Хрюша оборвал свою речь и всхлипнул. Он сел, и Ральф взял у него рог.

– Обыкновенный костер. Неужели так это трудно? Правда же? Просто сигнал, чтобы нас спасли. Мы что – дикари или кто мы?! И вот теперь нет сигнала. Мимо может пройти корабль. Помните, он тогда на охоту ушел и костер погас, а мимо прошел корабль? И они еще думают, он настоящий вождь. Ну, а потом, потом было… И это ведь тоже из-за него. Не он бы – никогда бы этого не было. А теперь вот Хрюша не видит ничего, приходят, крадут… – У Ральфа дрожал голос. – Ночью пришли, в темноте, и украли у нас огонь. Взяли и украли. Мы бы и так им дали огня, если б они попросили. А они украли, и теперь сигнала нет, и нас никогда не спасут. Понимаете? Мы бы сами им дали огня, а они взяли и украли. Я…

Он неловко запнулся. Мысли опять застилал этот занавес. Хрюша вытягивал руки за рогом.

– Ральф, что ты делать-то будешь? Это все слова одни, а ведь надо решать. Я не могу без очок.

– Дай подумать. Может, пойти к ним, как мы раньше были – причесаться, помыться? Мы же правда не дикари и насчет спасения не игра какая-то…

Он прижал пальцем вспухшую щеку и глянул на близнецов:

– Немножко приведем себя в порядок и двинемся…

– Копья возьмем, – сказал Сэм. – И Хрюша пусть тоже.

– Ага. Вдруг пригодятся.

– Рог не у тебя!

Хрюша поднял раковину.

– Если хочете, можете копья брать, а я не буду! Что за радость? Меня все равно как собаку придется вести. Ладно, посмейтесь. Очень смешно. То-то тут все время смеются. А что выходит? Что взрослые скажут? Саймона – убили. А того малыша, с отметиной… Видел его кто? Хоть раз с тех пор, когда…

– Хрюша! Минуточку!..

– У меня рог. Нет, я лично пойду прямо к Джеку Меридью и все ему выложу.

– Тебе не поздоровится.

– Да что он мне еще-то, теперь-то уж сделает? Я скажу ему что к чему. Я понесу рог, можно, а, Ральф? Я покажу ему кое-что, чего ему не хватает.

Хрюша умолк, переждал мгновение, оглядел неясные пятна лиц. Тень былых вытоптавших траву собраний прислушивалась к его речи.

– Я пойду к нему с рогом в руках. Я подниму рог. Я скажу ему – так, мол, и так, скажу, ты, конечно, сильней меня, у тебя нету астмы. И ты видишь прекрасно, скажу, ты обоими глазами видишь. Но я у тебя не прошу мои очки, я у тебя их не клянчу. И я не стану тебя упрашивать, мол, будь человеком. Потому что не важно, сильный ты или нет, а честность есть честность. Так что отдавай мне мои очки, скажу, ты обязан отдать!

Хрюша кончил. Он был весь красный и дрожал. Сунул рог Ральфу, будто хотел поскорей от него отделаться, и вытер слезы.

Тихий зеленый свет обливал их, рог лежал у Ральфа в ногах, белый и хрупкий. Единственная капелька, протекшая между Хрюшиных пальцев, звездой горела на сияющем выгибе.

Ральф наконец выпрямился и откинул волосы со лба.

– Ладно. То есть попробуй, если хочешь. Мы тоже пойдем.