Повелитель праха

- Послушай, - быстро заговорил Белишин, не отрывая наполненного ужасом взгляда от шприца, - давай спокойно... Ну, ведь тебе все равно начальство не поверит, не поверит же, факт. Зомби не бывает, для них не бывает, они же тебя в психушку... Ты хочешь в психушку? Давай миром... Я все устрою, клянусь, честное слово...

Присев, Гулов хлестнул Белишина левой рукой по лицу.

- Где ты их прячешь?

Белишин заплакал. Слезы страха и ненависти текли по его перекошенному судорогой лицу и на подбородке смешивались с кровью из разбитой губы.

- Говори! - и Гулов приставил острие иглы к плечу врача.

- Осторожнее! - всхлипнул Белишин и, поймав взгляд Гулова, торопливо заговорил:

- В избах... в деревянном зодчестве... там все!

В душе Гулов отметил остроумие мерзавца: там искать никому в голову не придет!

- Не ври! - припугнул он на всякий случай.

- Клянусь! - выдохнул Белишин, и Гулов понял, что тот говорит правду.

- Как их обезвредить? Ну?! Белишин судорожно глотнул воздух:

- Не опасны... Они не опасны... Они не активированы. Активированные опасны, а эти не активированы...

- За мной тоже не активированный гнался?

- Нет, ему я приказал... - и с неожиданной злобой Белишин прошипел: - Если б не доска... сволочь... сидел бы ты здесь!..

Гулов кивнул:

- Не повезло тебе. А теперь говори, зачем тебе это понадобилось... Белишин, похоже, взял себя в руки. Во всяком случае, слезы он лить

перестал, отвечал голосом более ровным и свою ненависть к Гулову больше не таил.

- Зачем понадобилось? - он широко ощерился. - А, вот что тебя тревожит!.. Правильно тревожит! Так вот, чтоб ты знал: я не один. Говорю это тебе потому, что все равно ты либо с нами пойдешь, либо... некуда тебе деваться... Нас много! Нас сотни! И наша цель — власть. И мы захватим ее!

- Руками этих мертвецов?

- И их руками тоже! Пятницк - тьфу, ерунда, тренировка. Скоро, очень скоро о нас услышат все - и содрогнутся!

- А Манзеля зачем убил? - стараясь говорить сдержанно, спросил Гулов. Белишин скорчил презрительную гримасу.

- Болтун, алкаш чертов! Давно его надо было убрать, да все откладывал... Все выяснить хотел: что же он доподлинно знает? А тут ты...

- Значит, ты убивал человека вот этим уколом, его хоронили, а потом он под землей приходил в себя, но уже зомби - выбирался и приходил к тебе?

- Точно! - опять гадко улыбнулся Белишин. - Только одна поправочка. Всего одна, а обвинение твое вонючее все вверх тормашками летит. Не убивал я никого! Ни один твой врач не скажет, что можно простым уколом через три дня у человека инсульт вызвать! А если и скажет, то где доказательства, что' укол такой был и что сделал его - я? Нет у тебя доказательств, Гулов, нет и не будет!..

Запрокинув голову, Белишин победно захохотал. Гулов закусил губу. Он понял, что Белишин прав. Убийство доказать будет невозможно, а всему остальному без убийства - грош цена. Нет в уголовном кодексе статьи про зомби...

Выходит, все впустую? В принципе, чтобы не стать посмешищем, он найдет какое-то объяснение правдоподобнее, может быть, даже с подсказки этого негодяя, и дело будет закрыто, уйдет в конце концов в архив... Но ведь останется этот повелитель праха! Гулову почудилось, будто за его спиной крадется неумолимое безжалостное чудовище, и вновь, как в ту ночь, на него навалился ужас. Внезапно, ухватив Белишина левой рукой для верности за подбородок, Гулов глубоко вогнал иглу тому в мышцу и нажал на поршенек.

Игла пошла плохо, изогнулась, и Гулов побоялся, что она сломается. Белишин выгнулся, пытаясь скинуть оседлавшего его Гулова, но тот вцепился в него с не меньшей яростью - и видел, как содержимое шприца медленно уходит из стеклянного цилиндра.

Дожав поршень, Гулов отпрыгнул в сторону. Белишин вскочил на ноги и с диким, завывающим воплем завертелся по кабинету, опрокидывая табуретки и столики, с грохотом и звоном обрушившие на пол инструменты, банки с ингредиентами для пломб, какие-то пробирки и склянки. Битое стекло захрустело у него под каблуками. Скрючившись, он пытался побелевшими пальцами выдавить из плеча инъекцию. Зрелище было страшным. В кабинете бесновалась дикая, неудержимая сила. Но сила эта больше никому не могла навредить.

Тщательно протерев шприц носовым платком, Гулов положил его на подоконник и выскользнул из зубоврачебного кабинета. Он плохо представлял дальнейший ход событий, но то, что от него сейчас ничего уже не зависит, странным образом успокаивало его. Главное сейчас - успеть со Шмариным к музею деревянного зодчества...

Под дверью уже ждали больные. Вид спокойно выходящего от зубного врача человека, у которого за спиной остается воющий, судя по всему, от дикой боли дантист, так потряс их, что они смотрели Гулову вслед, пока он не свернул за угол коридора.