Повелительница Мордора

– Убью, несчастного! — Я выскочила за ним в коридор. Но скорость была не та. Съехав по перилам с третьего этажа, я почти потеряла его из виду. Оно и понятно: у него ежедневные тренировки, и на поворотах он был гораздо легче меня. Стащив кривую черную корону, я швырнула её ему в след. — Ушел хитрый заяц!

В тот же день, разорив Минас-Тирит, мне привезли весь гардероб его королевы.

– Это что? — оскорбленная видом тончайшего покрывала персикового цвета, я хлестала им Валентина. — Я что по твоему, дама из веселого дома? Ты куда глядел?

Сгибаясь под тяжестью платьев, первый телохранитель покорно бегал за мной, теряя наряды, украшенные драгоценными камнями.

Забитый Чаки, незаметно предавался унынию в своем уголке за троном. Держа на коленях мою корону, он в очередной раз пытался её починить. Она покорно принимала вид то дырявой шапки, то скоморошьего колпака. Но Чаки был терпелив. Зажав в тисках ободок, он ловко орудовал плоскогубцами. И получалось. Правда, корона здорово натирала уши, и мигрень от неё разыгрывалась нешуточная, но так требовал этикет. И здесь тоже как в Валиноре. Сменяла эльфов на орков. Свет на тьму. Радость на ненависть. И что я счастлива? Ни чуточки! Жаль, у кольца нет обратного хода. От бессилия и гнева придумав сотню оскорбительных прозвищ, я готова была отхлестать себя по щекам, но подумала и, уже в который раз, переключилась на самых близких: срывая со стен грязные гобелены, поднимая тучи пыли, оптом выдавала свои претензии.

– Развели грязь, мыши все погрызли. Ты вообще, чем тут занимался? Грабеж грабежом, но и дом надо вести правильно. Устроил здесь… — что я еще кричала, не помню, но, хлопнув рассохшийся створкой буфета, назгул дрожащими руками вытащил пузырек, на нем было четко выведено «ЯД». Выполненная из полусгнившего черепа с вкраплениями алмазов, чаша собрала на дне немного ярко красной жидкости, пахнущей раздавленными лягушками.

– Милая, немного успокоительного. Пожалуйста. — Он встревожено вздыхал. — Что же они с тобой сделали, ты на себя не похожа. Как погостишь у эльфов, так ругаешься как последний гоблин. — Настойчиво вкладывая в мою руку, чашу повелительно продолжал. — Ты пей, пей. Поможет.

– Ты хочешь убить меня, Валентин? — я слизнула последние капли. — И такая приятная легкость в голове.

– Так тебе будет лучше: избавившись от ненужных воспоминаний, сможешь больше сил направить на завоевания. Люди совсем обнаглели. Демоны нас не уважают. Великий змей девятого подземного мира вчера стащил двух ящеров. Сожрал с костями. Одна чешуя осталось. Гондорцы издали газету "Позор Мордора" с твоим портретом на первой странице.

– Стоп. А кто я?

— Ты, Эльфарран Мордорская, беспощадная и ужасная. И это твои платья. — Он быстро прибавил. — Может, переключишься на Байрака.

Но второй заместитель уже позорно улетал в очередной налет.

— А она там не скучает, — разглядывая Эльфарран в магическое зеркало, Галадриель украдкой вздыхает. — На днях мы произведем первую атаку, объект — сердце, чувство — любовь. Это будет наш первый удар. Если получится, продолжим, и она сама придет к нам.

– Чаки, ты где? — Уже не в силах обойтись без доморощенного психотерапевта, я чувствовала себя неуверенно. — Отбились от рук. Ну ничего, вы у меня попляшете. Пошли все вон. — Орала я. И думала, странно, а чего я так завелась? Ну подумаешь, платья немного поношены. Полный разброд в армии. В последнем налете получили сокрушительное поражение — три сбитых назгула. Нас в открытую позорили на всех площадях крупных городов. Шуты, накинув черные хламиды, кривлялись. Смеялись надо мной. В открытую обзывали эльфийкой. Подумать только, эльфийкой, да я… я… пойти, что ли, покидать камни в летучих мышей. Или монстров погонять по подземельям. В такие мои приступы ярости вампиры, наученные горьким опытом, с выпученными глазами спешно хватали своих детенышей и скрывались в расщелинах потолков. Мыши, припав к полу, униженно просили прощения за погрызенную мебель. Волколаки выли. Орки падали на землю и боялись поднять головы. Даже здоровенные гоблины, слегка смущались. Назгулы, те привычно летели куда подальше.

– Ну чего разоралась. — Шипящая Зая выглянула из убежища. Она второй день меняла кожу и поэтому пряталась в самых темных уголках дворца, заявляя, что видеть даму неодетой, полное свинство. Прикинув её возраст, я думаю, что никто, даже под пыткой, не согласился бы подсматривать.

– Где мой меч? Найду, всем достанется. — Приметив на стене огромный клинок, потянула его на себя. Он с грохотом обрушился вниз. Поднять эту железную махину сил у меня не хватило но, воинственно возя его по полу, я, задыхаясь, ругалась уже шепотом.