Повелительница Мордора

– Не бойся, я ничего тебе плохого не сделаю. — Отцепляя его костлявые кулаки от дверных ручек, я неуклонно тащила его в спальню.

– Спасите! — В последний раз пискнул назгул и бессильно обвис у меня на руках.

– Вот так бы сразу, — наконец-то, доперев его до высокого зеркального шкафа, я затолкала Чаки в его необъятные недра.

– Давай плащ, — захлопнув зеркальную дверцу, нетерпеливо крикнула я. И вдруг встретилась взглядом со своим отражением: молодая эльфийка с грустью протянула мне руку, я коснулась её пальцев и, вдруг решившись, прижалась лбом к отражению.

– Эльфи, звездочка. — Так меня звала мама. Мои родители — эльфы. Мои соседи — эльфы. Мои родственники — эльфы. И я сама, о ужас, я эльфийка!!! Боль осознания своего несовершенства острой стрелой пронзила сердце. Зажмурившись, я стащила покрывало с кровати и набросила на зеркало. Сразу как-то отпустило.

И тут дверца приоткрылась, и из шкафа вылетел плащ.

– Так бы сразу, — расстелив его на полу, я вырезала ятаганом дырки для рук и головы и соорудила что-то отдаленно напоминающее платье, правда, очень отдаленно. Бедняга Чаки всхлипывал в тесном, затхлом мраке пустых вешалок. Так у меня появился свой скелет в шкафу.

– Идут темные властелины, поприветствуем властелинов! — С колеса от телеги на верхушке высокого шеста, что был установлен в самом центре площади, переступая голенастыми лапами, орал черный аист. — Тысячи замученных жизней, сотни порабощенных королевств, успешно перевыполнены планы по бандитским набегам. Но они не только добросовестно грабят и убивают. Мы рукоплещем их успехам в деле воспитания молодежи. Ширится движение малолетних пьяниц и наркоманов, группировки отморозков вступают в жизнь с твердыми установками великого зла.

Мы идем сразу за оркестром — музыканты-зомби крутят берцовые кости в руках выбивая сложный ритм на барабанах обтянутых человеческой кожей.

– Не прыгай, — одергивают меня. — Ты повелитель, а не третьеразрядная ведьма!

Рассыпая воздушные поцелуи налево и направо, я действительно немного подпрыгиваю. Алая дорожка мягко стелется под ногами. Подняв крылья, охранники-демоны сдерживают толпу. Крики и восхищенный визг, одобрительное рычание и сладкое причмокивание — все слилось в безумную какофонию. Эти звуки оглушают и приятно волнуют. Шесть длинных величественных плащей метут и без того чистейшую дорожку, хотя нет, один плащ так и норовит сползти с голых плеч. Я незаметно придерживаю расползающееся декольте и мечтаю побыстрее нырнуть в тень зала приемов.

Аист без паузы переходит к возвеличиванию злых волшебников, что идут за нами.

– На площадь вступают герои магического фронта. В борьбе с добром будьте сильны и неутомимы!

– Будем, — в разброд, но уверенно обещают колдуны. Размахивая волшебными палочками, они обрушивают на толпу дождь жаб и змей. Счастливые обладательницы волшебных даров заходятся в восторженной истерике. Над головами на коврах парят дэвы восточных пределов, под дорожкой ползут слепые ядовитые землеройки. Толпа все нарастает. Ведя на золотых цепочках холеных разжиревших котов, всех единой смоляной масти, торжественно вышагивают главные ведьмы.

– Проходите. Проходите. — Гиена в наколке и гипюровом переднике, та что еще вчера хотела летать, теперь чопорно и строго ведет нас в роскошную ложу. Я, вовремя забежав вперед, занимаю место в первом ряду. С моим ростом ходить в театр — мучение. Всегда кто-то объемистый сядет впереди, и безнадежно вытягивая шею, я все представление буду видеть только маленький клочок сцены возле кулис.

Зал потихоньку наполняется. И вот уже притушены огни факелов, тишина деликатно крадется меж кресел партера. Замолкая, все напряженно ждут появления нашего начальства, и оно появляется. Вот уж действительно, оно. Вообще-то, наверное, он. Хотя не уверена. Слишком уж гладко оно выкатилось на сцену. Подпрыгнув, этот гигантский подгорелый колобок утвердился на самом верху трибуны, сделанной в виде покрытого погребальным саваном гроба. Его узкие хитрые глазки так и забегали по лицам.

– Собрались! Рассчитывали на бал с бесплатным фуршетом, а мы сейчас начнем разборки. — Он неожиданно показал нам язык. — Видели, так вам и надо — позор, я молчал для толпы невежественных демонов, не желая уронить авторитет власти, но здесь, при закрытых дверях, молчать не буду. — И сразу перейдя на личности, он начал разнос.

– Кто всухую продул морской бой с мудрым тритоном за обладание побережьем Нюминель и, втихую задружившись с русалками, залег на дно?! Кто сдуру полез разбираться к горным орлам весной, когда у них в каждом гнезде по яйцу. Нечего тогда жаловаться, что вас исклевали.

В глубине зала тяжело вздохнули грифоны.

– Нет у орлов золота! Вы, жадные накопители, совсем сбрендили от его блеска. — Он перевел дыхание и продолжил. — Где у нас маньяки?! План по жертвам не выполнен! И нечего заниматься приписками: подумать только, каждая третья жертва носит имя Труди и кочует по разным отчетам уже пятый год. Безжалостные пираты, ещё раз по пьянке утопите свой корабль, всех спишу на берег. Удавы, что у нас с поголовьем кроликов?