Повенчанные грозой

— Я научился плотницому делу в школе. У нас так всегда поступали с трудными подростками — определяли их в мастерские. Забавно, но мне это безумно нравилось. Ведь на строительной площадке важно не то, кто ты, а то, как хорошо ты выполняешь свою работу.

Перегнувшись через стол, он стряхнул прилипшую к ее верхней губе крошку. Его неожиданное прикосновение произвело эффект электрического разряда, и Андреа поняла, что он услышал, как у нее перехватило дыхание.

— В Аркадии, — призналась она, — важно то, кто ты и чем занимаешься. Мы можем не всегда выражать свое одобрение, но если ты один из нас, тогда ты нам не безразличен.

— Не думаю, что моя мать верила в это. Эта его реплика на некоторое время заставила ее задуматься.

— Извините меня, Сэм. Я не знаю, что там произошло. Никто из нас этого не понимает.

— А я понимаю! У нее был я, а они вышвырнули ее. Она провела остаток жизни в постоянных воспоминаниях о своем родном доме. Я никогда не понимал, почему это было так важно для нее.

— Я думаю, — растягивая слова, произнесла Андреа, — это потому, что наши корни питают нас, становятся якорем, когда начинается буря. Может быть вашей матери как раз этого и не доставало.

— Якорь в бурю… Нужно запомнить эту фразу. Мне никогда не встречались люди, которые бы принимали твою слабость как должное. Вообще-то, — он долго не решался продолжить, — я не уверен, что такие люди существуют.

— Верьте, Сэм. У нас в Аркадии заботятся друг о друге. Лишь чужим людям этого не понять.

— Чужим?! Моя мать вообще-то была местной, и все равно она не смогла стать здесь своей.

Глава 5

Андреа принялась собирать со стола посуду.

Дэвид тоже был чужаком. Она никак не могла взять в толк, почему вспоминает его. Он был частью ее прошлого, частью, с которой уже давно покончено.

— Мне пора возвращаться на работу, — со вздохом сказала девушка.

— Ах, черт! — поддразнил Сэм, возвращая ее из грез снова на землю. Неужели это так необходимо? А вы не можете взять сегодня выходной? Мы могли бы отправиться порыбачить.

— Выходной? Сегодня? Абсолютно исключено! — запротестовала Андреа, направляясь на кухню. — Сэм, вам необходимо понять, что вы не можете прийти сюда, да еще ждать от меня, что я…

— Чтобы вы — что? — Мужчина легким пружинистым шагом устремился вслед за ней, сокращая расстояние между ними. — Почему вы отстраняетесь от меня, когда я начинаю приближаться к вам ближе?

— Я…

Она почти что слышала стук собственного сердца, так гулко рвалось оно наружу Все мысли улетучивались у нее из головы, стоило ему приблизиться к ней ближе обычного. Теперь же она не могла даже дышать. И тем более не могла вызвать в памяти картину из прошлого, прошлого, из которого она поклялась себе извлечь урок.

— Я не знаю, как вести себя с такими, как вы, Сэм. Для наших мест вы чужестранец, и я не знаю, как… как мне сохранить благоразумие.

— Вы правы, Андреа. Верно, я везде чужой. Может быть Аркадия и это, — он обвел глазами крохотную кухоньку, — больше всего похожи на настоящий дом, который я когда-либо смогу обрести.

— Извините, Сэм, но мне кажется, вы путаете вашу мечту об Аркадии с вашей симпатией ко мне. Позвольте мне просто быть вашим другом.

— Другом? Тайные любовницы у меня были, а вот тайные друзья, которые не могут даже просто пообедать с тобой?.. А как поступают друзья в том случае, когда один из них хочет поцеловать другого?

Сэм заметил, как девушка коротко вздохнула и нервно облизала губы.

— Друзья так не поступают. Они либо друзья, либо… Тогда это что-то другое, а не дружба, Сэм. Не буду я сейчас мыть посуду, оставлю на потом. Бак на стенку полезет, если я сию минуту не вернусь на службу.

— Хорошо. — Сэм глубоко вздохнул. Бак не единственный, кто полезет на стенку, подумал он. — А что тогда просто друзья здесь делают? Я имею в виду легальные, допустимые у вас отношения. — Взяв свой стакан с остатками чая, он принялся споласкивать его в мойке.

— Ну, они ходят на вечеринки, устраиваемые в церкви, или на озеро, или вместе катаются на роликовых коньках.

Вытерев кухонный стол, Андреа выключила кондиционер и направилась к своей патрульной машине. Сэм поспешил за ней, прикрыв за собой на ходу дверь.

— Ох, Гроза, а захотите ли вы увидеть меня в церкви? Святой Гавриил затрубит в свою трубу — и стены рухнут.

Стоявшая возле машины Андреа обиженно посмотрела на мужчину.

— Святой Гавриил может трубить сколько ему угодно, наши стены достаточно крепки.

— Ага. Я на своем опыте испытал крепость стен маленьких городов. Иногда они слишком крепко держат тебя в своих объятиях и никуда не пускают.

— Только если вы сами этого захотите, Сэм. Есть люди, которые этого просто вообще не хотят. А вот я — хочу.

В ее лице Сэм разглядел решимость. Ему все никак не удавалось найти остроумные замечания. Душа его все еще находилась в смятении.

Возникла продолжительная пауза. Наконец он открыл перед Андреа дверцу машины и галантно поклонился, когда та села за руль.