Повесть, которая сама себя описывает

Что касается котят, то их частенько надо было топить, и она предлагала свои услуги. Хозяева обычно соглашались с большой охотой. Ибо потом была большая охота. Она уносила котят в корзинке домой и ела. Здорово было бы испечь пироги с котятами, но это надобно тесто ставить, а она тесто никогда не ставила. Не умела. Кто бы ее научил. Но когда ешь котят, надо беречь руки. Поэтому лучше сразу откусывать голову, тогда они меньше трепыхаются.

Но больше всего ей хотелось сожрать младенца. Хотелось, очень хотелось, причем даже не живого, а зажаренного в печке. Но это очень трудно. До сих пор даже ни разу не доводилось ей сожрать младенца. Где ж его возьмешь, не выродишь ведь. Мертвые-то не родят. Тем более от козла.

Она было облюбовала маленького мальчика.

Хорошенький очень, белоголовый, румяный, щеки как яблоки. Прямо Терешечка. Годика четыре было или пять. Копаясь в грядке, говорил:

— Это хороший грязный червяк! Его зовут Бээопа.

— Как? — спрашивала его бабушка.

— Бэ-э-опа! Бээопа.

И эта бабушка неотлучно была при нем. Отец с матерью, бывало, уедут в город, а бабушка остается при нем. А потом бабушка померла. Но уже поздно, мальчик вымахал выше ягавой бабы, и где ж ей было с ним совладать! Она ведь так-то щупленькая. Хотя и жилистая.

Были и другие младенцы, но и их не оставляли без призора, а коли и оставляли, то совсем на минуточку. То есть схватить-то можно, а убежать — уже нетушки, шалишь! Были бы гуси-лебеди, а их не было. И кошки даже не было. Сдохла, наверное. Пропала, и все. Одна ягавая баба жила, только с Бяфой. Ну и деда Ваня тоже.

Итак, Ягавая баба нежно погладила трепещущую тушку и с удовольствием потом сожрала. Да, живое мясо — это вам не падаль. Но где же его напасешься? Приходилось есть падаль. Когда сырую, когда вареную, ту же курятину, например. Ну что сказать? Невкусно, то есть нет совершенно никакого вкуса. А если невкусно, то и жрать незачем. Это, может, живым надо питаться, а ей если невкусно, то и ни к чему. Когда у нее вскакивали чирьи, она их давила и ела гной, все-таки теплый он, живой. Но чирьи вскакивали редко.

Дело в том, что ягавая баба может не есть очень долго. Может даже никогда не есть. Зачем ей есть, коли она все равно мертвая? Это которые живые — те вечно голодные. Но, конечно, от живого мясца она никогда не откажется.

Впрочем, она охотно пила молоко. Некоторые ведьмы умеют сделать так, чтобы воткнуть топор в дверной косяк, и из топорища течет молоко от соседской бешеной коровы, а в сиськах, наоборот, пропадает. Ягавая баба так не умела. Она просто подкрадывалась к корове или козе, ложилась на землю и отсасывала молоко из сиськи. Зверихам это нравилось. А бабе тоже. Называется симбиоз.

Симбиоз, вот! Так-то ягавая баба много читала. И научную там литературу, и художественную, и научно-популярную. И учебники какие ни попадись. Читала. Целая огромнейшая связка книг с чердака. Деда Ваня тоже был отчаянный читатель, хотя и ругатель тоже. А зимой что делать нам в деревне? Я встречаю… Да не ты, а Пушкин.

Она ведь читала Пушкина: и сказки, и стихи, и «отрывки из романа «Евгений Онегин». Но при чем здесь Пушкин? Ни при чем. Все-таки она больше сказки, но не сказки Пушкина, а «Народные русские сказки». Сочинил Афанасьев. Конечно, не только. Были и другие книги. «Маленькая Баба Яга». «Бабий яр». «Повесть о Зое и Шуре». «Гретель и Гензель». «Как самому сложить печь». «Беляночка и Розочка». «Подвиг разведчика». «Мальчик-с-пальчик». «Судебная медицина». «Спящая красавица». «Морские узлы». «Лицо гитлеровской армии». «Кот в сапогах». «Борьба самбо». «Зимой сорок третьего». «Волшебник Изумрудного города». «Начальная военная подготовка». «Пулковский меридиан». «Пособие по гражданской обороне». «Судьба человека». «Челюстно-лицевая хирургия в военно-полевом госпитале. Для служебного пользования. Экз. №…». «Стихи русских поэтов». И другие. Но главное — «Народные русские сказки».

Теперь, когда ягавая баба позавтракала, сожрала то есть мышь, пора было ехать в Город. Она частенько туда наведывалась осенью и зимой. В ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает. Ступа у ней такая железная, а везут ее черти, а под поездом этим страшная буря, скот ревет, бывает мор и падеж. Ягавая баба ездила так за человеческим мясом, похищать детей. Вдруг какая-нибудь бедная городская женщина подбросит свою несчастную малютку на крыльцо богатого дома. Уж тогда бы ягавая баба деточку подобрала и как следует приютила. Или вдруг какой-нибудь ребеночек заблудится в каменных джунглях, станет плакать, тогда она тоже своего счастья не упустит.

Деды Вани сегодня дома не было. Он пошел на охоту. Так называлась поездка в Город, где было у него четыре дела. Первое — получить пенсию. Второе — отдать бабе Любе связанные ягавой бабой вещи и получить с нее деньги за уже проданное. Баба Люба торговала на колхозном рынке, и с неплохой выгодой для себя. Шали, носки, варежки из Бяфиной шерсти шли на ура, и иной раз выручка была как пенсия.