Повесть моей жизни. Воспоминания. 1880 - 1909

Но это не понадобилось. Когда поздней осенью мы приехали в Петербург на новую квартиру, тетя вернулась как-то из редакции «Мира Божьего» в прекрасном настроении.

— Ну, слава Богу, — сказала она, — ты была права. Ангел Иванович и не думает о тебе. Он явно ухаживает за H. Н. — барышней, часто бывавшей в редакции.

Результат вышел совсем не тот, какого ожидала тетя.

Ее слова оказались именно тем толчком, какого мне недоставало.

Через день Ангел Иванович был уже моим женихом.

Свадьбу пришлось немного отложить, наступал рождественский пост, когда православные священники не имеют права венчать.

Весть о моем замужестве быстро распространилась среди наших знакомых, и первая горячо поздравила меня издательница «Мира Божьего» Александра Аркадьевна Давыдова.

Александра Аркадьевна, безусловно, самая интересная женщина, какую я встречала в жизни.

Очень красивая, она рано вышла замуж за знаменитого виолончелиста и директора консерватории К. И. Давыдова и сразу вошла в высшее светское и музыкальное общество Петербурга. Она имела, как женщина, исключительный успех. За ней ухаживали, с одной стороны, такие знаменитости, как А. Рубинштейн, с другой — русские великие князья. Но ее не удовлетворяла светская жизнь, она искала чего-то другого, более содержательного.

Ее успехи еще и не начинали идти на убыль, когда у одной своей приятельницы, баронессы Варвары Ивановны Икскуль, она столкнулась с людьми другого рода. У баронессы Икскуль бывали в то время многие видные литераторы, в том числе Николай Константинович Михайловский. Александре Аркадьевне тогда было 40 лет, но она была по-прежнему хороша. Как только они встретились, между ними вспыхнул самый страстный роман. К несчастью, оба они обладали слишком сильной индивидуальностью, что не сулило прочности их отношениям.

Их роман длился около года и кончился так же внезапно, как начался.

Но в жизни Александры Аркадьевны он сыграл крупную роль.

Хотя она и не смогла ужиться с Николаем Константиновичем, она, тем не менее, ценила его высоко. Это был человек, живший абсолютно иными интересами, чем те люди, среди которых она вращалась всю свою молодость.

Она подумала, что именно он смог бы указать ей дело, которое заполнило бы ее жизнь.

Со своими женскими успехами она решила покончить сразу и бесповоротно, хотя ее внешность и блеск прекрасных глаз еще далеко не обязывали ее к этому.

Но она была женщина решительная и, как сказала, так и сделала. В качестве внешнего символа начала новой жизни она перестала «одеваться», облекшись в длинную широкую кофту, надев наколку на голову и постаравшись придать себе вид старухи.

Ее прежние поклонники, если они хотели поддерживать с ней отношения, а такие оказались, в том числе один герцог, должны были беспрекословно усвоить себе новый тон.

Михайловский — что было едва ли не единственным случаем в его жизни — сохранил с ней самые близкие дружеские связи до самой ее смерти.

И он действительно указал ей дело, какого она искала. Он посоветовал ей основать журнал. Но, учитывая отсутствие у Александры Аркадьевны систематического образования и ясно выраженных общественных стремлений, он предложил ей основать журнал для юношества и самообразования, содержание которого было бы вполне доступно ей самой.

Но второй его совет, которому она тоже последовала, по-видимому, совершенно неожиданно для него самого, — взорвал ту крепость, которую он соорудил.

Первый, приглашенный Александрой Аркадьевной редактор, оказался очень неудачным. Михайловский порекомендовал ей Ангела Ивановича Богдановича, который вел до тех пор внутреннее обозрение в «Русском богатстве», но разошелся во взглядах с остальной редакцией и ушел.

А. А. Давыдова охотно согласилась, но Михайловский коренным образом ошибся, вообразив, что Богданович — подходящий человек для того, чтобы вести чуждый политике спокойный журнал для самообразования.

Он, что называется, «рвался в бой». Будучи убежденным материалистом, он мечтал о полемике с народниками. Естественно, что в народническом журнале («Русском богатстве») это было невозможно. Вести безразличный в общественно-политическом отношении журнал ему было совершенно не интересно.

Михайловский, рекомендуя Богдановича в редакторы «Мира Божьего», подготовлял себе убежденного противника, чего Александра Аркадьевна тоже совершенно не предвидела, так как не слишком хорошо разбиралась в направлениях.

Она поначалу и не заметила, как постепенно стала изменяться физиономия журнала. Она видела только, что журнал все больше привлекает внимание, о нем много говорят в литературных кругах, и подписка на следующий — 1896 год — сразу значительно возросла. И все это благодаря напряженной, просто самоотверженной работе Ангела Ивановича. Правда, полемики он пока не начинал, хотел, чтобы журнал прочно встал на ноги, завоевав себе положение в журнальном мире. Нападки со стороны никому неведомого журнала «для юношества и самообразования» могли показаться смешными.