В голове Вивьен пронеслись все фильмы о Франкенштейне, которые она когда-либо видела. Она бросила на Элио подозрительный взгляд. Он казался обычным человеком, только тоньше и бледнее, чем большинство людей. Тем не менее, если бы у нее был выбор, она немедленно ушла бы. Однако приходилось продолжать говорить с ним. Так что Вивьен немного передвинулась по галерее по направлению к вестибюлю и спросила:
— Это больно?
— Я не был в сознании в течение большей части процедуры, — Элио шагнул вдоль галереи вместе с Вивьен, но почти сразу же повернулся назад и нахмурился на витрину. — Возможно, мне следует переместить сапоги на пол-оборота вправо.
— Тогда не будет видно красных кусочков наверху, — Вивьен сделала еще шаг по галерее.
— Вы правы, — согласился Элио, продолжая пристально смотреть на сапоги.
Это сводило с ума. Казалось, он прилип к полу перед витриной.
—
— Нет, ради производительности. Я сильнее и быстрее рожденных людей. Я живу дольше и меньше нуждаюсь во сне. Мои кости не так легко сломать.
Элио повернулся к ней. Вивьен понадеялась, что теперь он, наконец, начнет двигаться. Она украдкой сделала еще несколько шагов к холлу. Элио шагнул в том же направлении.
— И, конечно же, мой мозг — лучшая моя часть, — сказал он. — Я вдвое умнее рожденного человека и у меня в пять раз лучше память. Поэтому я крайне наблюдателен. Но… — к раздражению Вивьен, он снова повернулся к витрине и нахмурился. — Это не компенсирует тонкостей человеческого вкуса. Что, если я полностью разверну сапоги?
Сэм и Джонатан в коридоре явно начали терять терпение. Вивьен мельком видела, как дверь снова поспешно закрылась, прижав косу Джонатана, которая осталась висеть над цепью.
— Но
— Я живу большей частью на жидкостях. Хотя я неравнодушен к фруктам.
— И… — произнесла Вивьен. — И… — она продвинулась на несколько шагов, и на этот раз Элио пошел с ней. — И… — она мучительно пыталась придумать, что еще спросить. — И вы один такой, или делали еще подобных вам?
— Таких создали около сотни, — Элио медленно шел рядом с ней. — Процедура оказалась весьма дорогостоящей, и создать больше не было возможности.
— А где все остальные?
Теперь они по-настоящему шли к холлу, однако ужасающе медленно.
— Их послали помогать в колонизации звезд. Именно для этого нас разработали. Понимаете, я родом из века сто пять, когда человечество распространяется по галактике и в основном покидает Землю. Но меня заказал Город Времени, как историческую редкость. Город Времени берет себе по одной от каждой редкости — эту политику начал еще Фабер Джон.
— Вам, должно быть, жутко одиноко, — Вивьен начала чувствовать себя неловко, притворяясь, будто интересуется Элио. — Вы не скучаете по остальным андроидам?
— Вовсе нет. Единственный раз, когда я встретил другого андроида, он привел меня в крайнее раздражение. Признаюсь, мне хотелось ударить его по лицу. Это был единственный раз, когда я испытывал столь сильные эмоции, которые вы, рожденные люди, испытываете постоянно.
— Вы
— Нет, но я также не чувствую и грусти. Я чувствую веселье и часто удовлетворение. Беспокойная суета поколений рожденных людей постоянно служит мне развлечением.
Они повернули за угол в вестибюль, попав на солнечный свет, озаряющий узоры на мраморе. Вивьен вздохнула с облегчением. Однако она нашла Элио гораздо более интересным, чем ожидала.
— Как долго вы в Городе Времени?
— В будущий Новый Год будет сто лет.
— Но вы не выглядите настолько старым! — воскликнула Вивьен.
— Я говорил вам… — начал Элио.
Его прервал Вечный Уокер, в длинной синей мантии промчавшийся вниз по лестнице:
— Элио! Во имя великого Хроноса! Не мог бы ты на минутку перестать возиться с этим своим музеем? У меня через пять минут совещание Тайного Хронолога, а ты еще не дал мне мои записи для него!
— Они все готовы в кабинете, сэр, — ответил Элио, — если вы будете любезны пойти со мной, — но прежде чем уйти с Вечным, он сказал Вивьен: — Я говорил вам, что был разработан долговечным, так же как и эффективным.
Это заставило отца Джонатана посмотреть на Вивьен так, точно она стала последней каплей, и поспешно увести Элио. Вивьен осталась, парадоксальным образом жалея, что не удалось поговорить с Элио подольше.
Джонатан и Сэм выбежали из-за угла — разгоряченные, уставшие, но с выражением облегчения на лицах.
— Фуух! — произнес Сэм.
— Я уж думал, мы на целый день застряли в этом коридоре! — сказал Джонатан. — Сколько времени?
— Почти одиннадцать, — ответила Вивьен. — Повезло нам, правда?
Они согласились.
— Мне нужно попить, — заявил Сэм. — Эта бородавчатая женщина так ничего мне и не дала.