Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Тенг объявил о созыве войска и, не дожидаясь подхода подкреплений, двинул вперед шеститысячный отряд, бывший у него под рукой. Самое большее, на что он мог рассчитывать — это собрать еще три тысячи воинов, тысячу ветеранов и до двенадцати тысяч ополченцев. Но когда эти силы соберутся? И разве смогут ополченцы сражаться на равных с профессиональными воинами?

Тенг вовсе не собирался бросать свои малые силы в бой против императорской армии. Он ожидал, когда сосредоточатся все его войска, когда будут закончены в величайшей спешке ведущиеся работы в Тайном Городе, и он сможет встретить имперские легионы на выгодном рубеже и во всеоружии.

Его войска, разделившись на отдельные полки, блокировали лесные дороги, отчаянно защищая завалы и засечные полосы, устраиваемые на пути императорской армии. Однако это задерживало ее ненадолго. Имперцы строили своих тяжеловооруженных воинов черепахой и те пробивались к завалам под смертельным ливнем арбалетных болтов. Со второй-третьей попытки это им, как правило, удавалось, и хаттамцы были вынуждены откатываться назад, а то и рассеиваться по лесным тропинкам.

Уже через три недели Тенг был вынужден вступить в сражение. Лесистая местность закончилась, пошли поля, небольшие рощи и перелески. Императорская кавалерия, выйдя на простор, обошла войска Тенга и отрезала ему дорогу к Урму.

Пока Тенг собирал разрозненные полки в кулак для прорыва, сзади в него вцепились передовые отряды пеших воинов Ратам Ана. Выстроив хаттамцев плотным клином, Тенг двинул своих воинов на прорыв прямо по главной дороге на Урм.

Попытка Ратам Ана преградить войску Тенга дорогу в Урм плотным строем своих пеших воинов кончилась для него плачевно. Острие клина, которым были построены хаттамцы, было составлено из сотен лучших бойцов, сплошь вооруженных булатными мечами, а самые сильные держали в руках секиры. И когда клин вонзился в строй имперских полков, в воздухе тускло замерцали булатные клинки, и полетели во все стороны обломки щитов и копий императорских воинов, а их мечи быстро превращались в зазубренные железки. Мечи же хаттамцев разрубали стальные латы и шлемы. Войско Тенга безостановочно двигалось вперед, прорубая себе просеку, заваленную телами врагов.

Ратам Ан вынужден был отвести своих пеших солдат, и впредь избегать фронтальных столкновений, прибегая лишь к постоянным наскокам на строй хаттамцев то конными, то пешими силами, то тяжеловооруженной, то легкой пехотой, метавшей стрелы, дротики и камни из пращей. Однако и имперская кавалерия, и пешие воины напрасно тратили силы в непрерывных бесплодных атаках на сплошную стену стальных щитов. При каждой атаке первый ряд становился на колено, второй ряд клал копья на плечи первому, и перед императорскими воинами вставала стальная чешуя, сквозь которую стремительно жалили копья, колючей щетиной опоясывавшие строй. Плотные ряды хаттамских латников надежно прикрывали своих стрелков, не перестававших метать губительные стрелы.

На второй день повторилось то же самое. И на третий…

Ратам Ан бросал в атаки пеших и конницу со всех сторон, и днем и ночью, сменяя уставшие полки свежими, то и дело бросая в бой легкую пехоту, постоянно засыпавшую противника стрелами, дротиками и камнями, не давая хаттамцам ни часа передышки. В обозе кончилась вода. Спать почти никому не удавалось — лишь немногим воинам удавалось немного вздремнуть на шее у лошади, да пехотинцы из внутренних рядов изредка получали возможность поспать часок-другой на повозках обоза. Люди шли, шатаясь от усталости, с сухими, потрескавшимися от жажды губами и с красными от бессонницы глазами.

И вот, на четвертый день отступления без сна, оставшись без воды и почти без пищи, один из хаттамских полков дрогнул под ударом кавалерии. Строй нарушился, в него вклинились пешие имперские воины, и клин хаттамцев, до того упорно пробивавших себе дорогу к Урму, начал постепенно разваливаться. Над войском навис призрак поражения. Паника охватывала одну сотню за другой. Тенг был в отчаянии, видя не только неминуемый разгром своего войска, но и ясно ощутив возможность собственной гибели.

К счастью Тенга, они снова вошли в лесистую местность. Ценой неимоверных усилий Тенгу удалось кое-как выстроить подобие каре из воинов, еще не поддавшихся общей панике и, сохраняя строй, отойти с ними к лесу. Малые силы кавалерии Тенга, сражаясь в окружении, были стеснены в маневре и не смогли полностью прикрыть пути отхода. Имперские кавалеристы ударили в тыл бегущим войскам правого фланга хаттамцев и те, не сумев перестроиться в каре, были смяты лавиной конницы. За конницей хлынула пехота. Лишь небольшая часть войска сумела отступить через лес в порядке. Остальные были убиты, пленены или рассеялись по лесам. Путь на Урм был открыт.