Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Первый мятеж вспыхнул в Ионапате. Тенг уже имел сведения о глухом брожении в провинции, о недовольстве наместника по имени Экелл Онт — выходца из Дилора — своей ролью императорского чиновника. Он грезил о собственном царстве. Брожение поддерживалось и старой алатской знатью, заброшенной в Ионапату превратностями войны. Уходя из завоеванных провинций, алатская знать оттеснялась все дальше на восток, и те из них, кто не смог бежать за море, оказались сосредоточенными в Ионапате. Играя на амбициях Экелла Онта, они лелеяли мечты о том, чтобы отложиться от новой Империи и захватить власть хотя бы на территории Ионапаты. Поддержали заговорщиков и племена горцев (живших не только в Ионапате, но и на севере Алата), которые вечно выступали против верховной власти.

Неожиданностью для Тенга стало то, что в заговор оказались вовлечены дилорские и даже часть хаттамских полков, которые стояли в Алате. Когда Тенг во главе с большим отрядом агму вошел в Ионапату, чтобы поставить там нового наместника, он не только встретил сопротивление личной гвардии наместника, отрядов горцев и полков, наспех сколоченных из недовольных алатцев, но и узнал о мятеже у себя за спиной. Тенг опрометчиво не взял с собой пушки и теперь оказался с небольшими силами зажат в кольцо. Ему оставалось только уклоняться от сражения, пытаясь скрыться в лесах и оттянуть решительное столкновение, надеясь, что откуда-нибудь придет помощь.

К счастью, помощь пришла. С севера на выручку соплеменникам двинулись несколько вождей агму со своими дружинами. В Алате несколько сохранивших верность Тенгу хаттамских полков под командой Ролл Дана и улкасане-пушкари, поддержанные конным отрядом салмаа, быстро навели порядок. Предлогами для того, чтобы возбудить мятеж среди воинов дилорских и хаттамских полков были засилье агму в государственной верхушке новой Империи, невнимание Тенга к единоплеменникам-ратам, неучастие хаттамцев и дилорцев, имевших наделы в своих родных провинциях, в дележе захваченных земель. После того, как Ролл Дан от имени императора Тенга Доброго объявил о том, что на земли Хаттама и Дилора в администрацию будут назначаться только местные уроженцы, равно как и на службу в хаттамские и дилорские полки, а также пообещал рассмотреть просьбы малоземельных воинов о выделении им наделов на новых имперских землях, мятеж пошел на убыль. Часть полков вновь стала повиноваться Ролл Дану и приняла участие в разгроме Ионапатского мятежа. Остальные при слабом и разрозненном сопротивлении были разоружены и расформированы.

Девять лет новая Империя жила в условиях почти полного мира. Земли, пришедшие было в запустение, приобрели даже признаки некоторого процветания, оживилась торговля, частично были восстановлены города. Алат и Мериана по-прежнему поражали своей пышностью и великолепием. Император же оправдывал в глазах подданных свое прозвище «Тенг Добрый».

В эти годы тоска по Земле, загнанная Тенгом в самые дальние уголки души, перевоплотилась в иную тоску. Чувство собственного бессилия перед столетиями, размеренное течение которых, несмотря на бушевавшие войны, мятежи, переселения народов, гибель государств, готово было, казалось бесследно поглотить в себе песчинку отдельного человека, — это чувство тщетности существования собственной личности терзало Тенга. Колоссальные силы, сосредоточенные в его руках, еще более подчеркивали тот тупик, который едва ли не зримым образом преследовал его — теперь уже императора.

Казалось бы, поставленная им перед собой цель достигнута. На обломках Великой Империи Ратов создано новое государство, заселенное в основном свободными крестьянами. Заложены начала новой общественной структуры, опирающейся на систему временных и условных земельных пожалований «за службу». Торговля, ремесло и многие культурные достижения прежней империи не пропали безвозвратно, а в значительной степени восстановлены. Расцвели императорские ремесленные мастерские, производившие изделия из булатной стали, бронзовые пушки и другое бронзовое литье великолепной выделки.

Не стояло перед ним и проблемы «что делать?». Дел хватало. Кодифицировались разрозненные нормы права, узаконивались некоторые обычаи, вводились новые законы. Упорядочивалась администрация, налоговая и военная системы. Вводилась единая метрическая система мер и весов. Росло влияние секты улкасан, пользовавшихся покровительством Тенга, и он уже подумывал о превращении улкасанского культа Единого в государственную религию, призванную сцементировать новую империю.

Однако все эти дела и заботы лишь подчеркивали ту колоссальную дистанцию, которая пролегла между Тенгом и этим миром. Если в первые годы Тенг еще мог внушить себе представление о происходящем, как о какой-то полуреальной-полуфантастической азартной игре, в которой он играет некую роль, то теперь годы относительно спокойного существования давили на него обыденностью бытия.