Повесть о Ратиборе, или Зачарованная княжна-2

Шестнадцатиэтажек на той стороне улицы много, как узнать, в какой именно проживал означенный Бублик? Псу, которого мы засунули в ванну с живомертвой водой, и он, посвежевший, с новой, чистой и блестящей шерстью рвался в бой — так вот, Псу туда дороги не было. Местная собачья мафия не дала бы ему развернуться, а на выполнение всех собачьих церемоний представления, знакомства, получение разрешения на розыск — на все это могло уйти очень много времени.

У нас, котов, тоже не приветствуется появление на чужой территории. Но пока ты не пытаешься пристать к чужим кошкам, тебя все-таки терпят.

Как правило.

Которое, однако, частенько нарушается.

Я поинтересовался, как обстоит дело у крыс.

— Еще хуже, — ответил Крыс. — Наваливаются всем скопом, только держись. И я так понимаю, вы прямо сейчас собираетесь? Днем меня замочит каждая собака, кошка или даже человек.

— А мы тебя в ручную крысу замаскируем и на поводок возьмем, — серьезно сказал Пес. — А что? В белый цвет покрасить и пятна нарисовать, рыжие и черные… Хорошо бы, чтобы ты на плече у человека ехал — так сейчас модно.

— Слушайте, а чего мы так кипишимся? — спросила Лёня. — Ворон разве сам не справится? Загипнотизирует этого самого Бублика и улетит. Ему это — раз плюнуть!

— Аленушка, свет мой, дак ведь что Крысик сказывал? Ему же, Ворону Вороновичу, крылышки подрезать хотят, а куда ж он улетит, с подрезанными-то крылышками? А в пьяном виде разве мошку усыпить сможет, не то — кошку, а уж с человеком не сдюжит, куда!

— Слушай, Крыс, — спросил я, — а не обратиться ли нам к тамошнему крысиному королю? Отнести ему чего-нибудь… Сыра, к примеру, кусок и спросить, где на его территории Бублик проживает?

— Чушь собачья! — сказал Крыс, — то есть кошачья! Никаких крысиных королей не бывает, у крыс демократия. А со взяточниками у крыс разговор короткий — всем скопом навалятся и сожрут. Вот разве что крысу-одиночку найти — такая за кусок сыра может и согласиться…

— Человек нам нужен, — сказал деловито Пес.

Лёня, поцеловав младенца в лобик, а Чайника — в носик, положила их на лавку и встала.

— Ну, что ж…

— Э, молодица, тебе нельзя! — замахал лапками Домовушка. — Ты что, позабымши, что ты у нас теперь — мо́лодец? Шаг за порог шагнешь — и трупом бездыханным ляжешь!

— Да не ляжет она трупом! — с досадой возразил я. — Один раз она порог переступить сможет. А вот если обратно…

Лёня с тоской посмотрела на мужа и сына. Расстаться с ними? Доверить хрупкого младенчика Егорушку нашим неумелым рукам (лапам)?

— А давайте я пойду! — предложил Ратибор. — А что? Я ведь кровный родственник, на меня заклятие не подействует. Да и вообще, может, оно и выдохлось — почитай за сто без малого годов!

— Не думаю, что это хорошая мысль, — возразил Паук. — Вы, Ратибор, совершенно не ориентируетесь в местных условиях. У нас общество техногенное, машинная цивилизация. А вы привыкли к цивилизации магической…

— А может тебе, Ратиборушка, Ладу попробывать разбудить? — спросил Домовушка, встрепенувшись. — Может, она не только от суженого витязя лобзания пробудится, но и от братнего поцелуя? А уж она бы…

— Не пробудится, — хмуро сказал Ратибор. — Я сразу же, как сюда пришел, лобзанул ее, по-братски. Только на другой бок перевернулась, вот и всё последствие…

В конце концов договорились отправиться вчетвером: Ратибор как человек, чтобы задавать вопросы людям, и как маг, чтобы действовать в случае чего; я как маг, чтобы действовать в случае чего, и как кот, чтобы задавать вопросы кошкам. Крыс, чтобы общаться с местными крысами, Пес, чтобы общаться с местными псами, а также для солидности и вдруг какая угроза силового характера. С угрозами магического характера должны были управляться мы с Ратибором.

Пока мы собирали в дорогу Ратибора (его одежда, выстиранная Домовушкой, еще не высохла, да и не годилась для нашей местности, слишком уж ярко и необычно выглядели красная рубашка, золотой кушак с бахромой, синие штаны и зеленые сапоги. И покрой у них был несовременный…).

Так вот, пока мы собирали в дорогу Ратибора, Паук спустился с потолка на мое плечо.

— Вы, Кот, смотрите там, — сказал он очень тихо мне в ухо. — Вы же понимаете, что если с Вами и с Псом что-нибудь случится, мы здесь останемся совершенно беспомощными…

Вот он, эгоизм!

Все мысли — только о себе!

Паук, как видно, догадался, о чем я подумал, и добавил, покашляв:

— Нам было бы жаль вас потерять, Кот, и вас, и Пса, и даже Крыса. И Ратибора, конечно, тоже. Так что будьте осторожны. Вы, Кот, самый старший из них, если не считать Крыса, но на Крыса надежды мало…

Честно признаюсь — при этих словах Паука я почувствовал что-то вроде прилива гордости.

Шутка ли — САМ Паук на меня надеется!

Даже захотелось вытянуться по стойке смирно, щелкнуть каблуками и произнести что-нибудь торжественное и возвышенное, «Служу Советскому Союзу!», например. Или «Рідній Україні!».

Но трезвомыслящая часть моей души возмутилась, и я просто пробормотал:

— Ладно…