Повесть о рождении и победах Александра Великого

XXI. Затем мы подошли к реке, которая течет к Океану, а от одного берега до другого она шириной более двадцати стадиев, и по берегам рос камыш столь высокий и толстый, что один стебель едва могли поднять тридцать воинов. Это место населяло бесчисленное множество слонов, которые — неизвестно почему — не причинили нам никакого вреда. Мы построили суда из камыша и переправились на другой берег реки, где обитали индийцы, одевавшиеся в звериные шкуры. Они поднесли нам губки белые и красные, витые раковины и раковины улиток, в которые вмещалось по два или три конгия (3,275 л. — Ред.), а также покрывала и туники, изготовленные из шкур морских тюленей. А еще раковины объемом в один секстарий (0,547 л, — Ред.), прекрасную пищу, и червей толщиною больше человеческого бедра, выловленных в этой реке, которые показались нам вкуснее любой рыбы, и грибы огромной величины, краснее кошенили. Положили они перед нами и мурен весом в двести фунтов, утверждая, что в Океане, находящемся в двадцати трех милях, водятся мурены и больших размеров. А еще рыб [под названием] скар весом в сто пятьдесят фунтов, которых ловят в море вершами из слоновой кости, потому что тростниковые они могут перекусить и для того, чтобы их не украли волосатые женщины, питающиеся рыбой. Когда чужестранцы купаются в реке, эти женщины или затягивают их в пучину и топят, или увлекают в камыши. И поскольку они прекрасны обликом, то тех, кого охватила пылкая страсть, или разрывают, или любовными наслаждениями доводят до смерти. Мы схватили двух из них. Их тело было цвета снега, они подобны нимфам, с распущенными волосами.

XXII. Мы видели реку Ганг — весьма удивительную, но о ней я умолчу, чтобы не показаться тебе пустословом. Оттуда мы отправились к крепости, в которой обитают индийцы, их старейшины предостерегли нас и вывели через Каспийские врата в Фасис к царю Пору. Мы же думали, что это вражеская хитрость и старцы дали нам ложный совет. Следуя за дуновением восточного ветра, мы добрались до мест, где обитали звери, из голов которых наподобие мечей торчали острые кости. Эти звери набрасывались на наших воинов и протыкали их щиты рогами. Так они убили примерно девять тысяч четыреста пятьдесят из них. И оттуда, претерпев по пути великие трудности и подвергаясь множеству опасностей, мы прибыли к парю Пору. И там я повелел моему воину по имени Алкон, которого я отправил вперед себя в Персию, поставить в землях Персидских и Вавилонских две мои статуи из цельного золота высотой в двадцать пять футов и записать на них все мои деяния. А также в самых отдаленных пределах Индии, за сотней статуй Либера и Геркулеса, тот же самый Алкон поставил пять в мою честь, высотой в десять футов.

Это ради грядущих чудес, которые произойдут в грядущие времена, мой светлейший наставник, совершили мы ныне столь великое, невиданное и удивительное и явили пример таких добродетелей, чтобы и у потомков вызывала восхищение моя слава, а ты, наставник, узнал все упорство, стремительность к рвение моего духа.

ЗАКОНЧЕНО ПОСЛАНИЕ АЛЕКСАНДРА ВЕЛИКОГО, ЦАРЯ МАКЕДОНСКОГО, ЕГО НАСТАВНИКУ АРИСТОТЕЛЮ.

Средневековые истории об Александре Великом

Во второй части книги собраны разнообразные рассказы, притчи и легенды об Александре Великом, сохранившиеся в средневековых рукописях и манускриптах XI-XIII веков

О ПУТЕШЕСТВИИ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО В РАЙ

Впервые предание о путешествии Александра Македонского к пределам Рая появляется в Вавилонском Талмуде: «Во время шествия его по этой стране он сел раз у источника живой воды для трапезы. Были у него соленые рыбки, когда их начали омывать в живой воде, то они ожили и уплыли с течением. „Значит, этот источник течет из Рая“, — сказал царь и пошел вверх, пока не добрался до ворот Рая. Начал он стучаться и кричать: „Отворите мне!“ Тогда раздался голос: „Вот врата Господа, праведные войдут в них!“ (Пс. 117, 20) — „Но я царь, имя мое славно на всей земле, дайте мне что-нибудь [на память, что я был здесь]“. Дали ему человеческий глаз. Взял царь этот глаз с собою, и, когда он возвратился в свою страну, он спросил мудрецов, что бы это значило, что ему дали глаз, и на что это указывает. „Глаз этот, — отвечали мудрецы, — есть символ ненасытного корыстолюбия и властолюбия твоего, которые стараются подчинить себе все, что только завидят. Если не хочешь нам верить, возьми и взвесь этот глаз против всех твоих богатств“. Царь велел положить на одну чашку весов чудесный глаз, а на другую — все свое золото и серебро, — и что же? Чудесный глаз перевесил все несметные царские сокровища! „Теперь, — сказали мудрецы изумленному царю, — положи на этот глаз немного земли“. Царь велел это сделать, и чашка весов с глазом тотчас упала» (Tamid f32)[24].