Повесть о Тобольском воеводстве

Что говорить! Ловкачи поморы. Туда просятся, а сами уж давно там. И воруют. Не мог не засмеяться царь Годунов. Однако, настала пора навести порядок в странах полунощи. Ближе всего до Мангазеи, конечно, из Тобольска!

4

Юный князь Мирон Шаховской, брат князя Петра, воеводы пелымского, вырос и начал службу здесь, в Сибири, и вскоре достиг званья письменного головы при тобольских воеводах Сабурове и Третьякове. На князе Мироне и остановился выбор Годунова. Молод. Силен. Привычен к местным суровым условиям. Пусть и будет начальником похода в страну мангазеев.

Князю Мирону дали в помощники двух опытных людей — письменного голову Хрипунова и тобольского торгового человека целовальника Семена Новоселова. Новоселов бывал уж на севере у рубежей Лукоморья.

В охотниках пойти на север недостатка не было. Казаки добивались этой чести. Однако, воеводы тобольские Сабуров и Третьяков не разрешили князю Мирону взять больше ста человек из тобольского гарнизона. Нужны, мол, люди и здесь, в Тобольске, где следует весь острог, чуть ли не заново перестраивать и много новых домов ставить. Недостающих людей пусть князь Мирон возьмет в Березове.

Березовцам приказали приготовить и корабли, годные для похода. Кое-как выстроили там четыре кочи и две баржи-коломенки.

Весной 1600 года тоболяне двинулись на север. Мудрые иноки Логгин и Дионисий, напутствуя казаков, повторили еще и еще раз все, что знали о странах полунощных. В Березове к тоболянам присоединилось еще тридцать казаков. Погрузились на корабли. Поплыли. Ледяное дыхание океана чувствовалось все резче и резче. Слева выглянули из тундры снежные вершины приполярного Урала. Обь то делилась на неисчислимое множество проток, то вдруг раскрывалась во всю свою великую ширь. И вот, наконец, флотилия достигла моря. Высокие волны шли с северо-востока. Надлежало пересечь губу наискось. Там, за горизонтом, и находилась страна сказочных богатств полуночи, где белки, соболя и оленицы сыплются прямо из туч. Верили ли в эти сказки князь Мирон и целовальник Семен Новоселов? Кто знает! Впрочем, случай проверить волшебные свойства лукоморских туч представился очень скоро.

Огромные, серые, косматые, впрямь похожие на каких-то меховых чудовищ, поднялись эти тучи с полуночи. Море закипело. Кочи и баржи, сколоченные неумело и наспех неопытными березовскими кораблестроителями, заскрипели и застонали, шлепая плоскими днищами о морскую волну.

Эта буря выбросила все корабли на берег и на прибрежные камни. Люди спаслись. Но сильно пострадал груз.

В это время прикочевали к берегу ненцы, та самая, «самоядь», о которой столь много ходило чудесных известий. Целовальник Семен Новоселов имел уже опыт в общении с этими людьми. «Мирная обская самоядь», — определил Новоселов. Он живо устроил базар. Человек опытный в торговле, Новоселов сумел выгодно выменять у ненцев на подмоченный хлеб и толокно оленей и нарты.

Морское путешествие кончилось. Олени были готовы в путь. Князь Мирон не спрашивал людей, куда они хотят ехать. Нельзя было сомневаться в ответе. Вперед, в Лукоморье! Не удалось достигнуть сказочной страны морем, так они достигнут ее сухопутьем. На Пур и на Таз!

Проводниками согласились быть ненцы. Отряд, не мешкая, двинулся дальше, на северо-восток. А слухи о движении этого отряда неслись вперед еще быстрее. Вся тундра знала: князь Шаховской идет из Тобольска на Таз. Идет, рать ведет, везет товары. Хлеб! Продавать будут, когда острог на Тазе поставят. Хлеб вкусен, даже если он и подмочен. Готовьте меха!

Но одновременно с ненцами узнали о походе князя Мирона и другие люди, далеко не столь простодушные, как ненцы. Эти люди говорили ненцам, что радоваться нечего. Недобрые, мол, гости люди князя Шаховского — меха возьмут в ясак, а хлеб съедят сами.

Кто ж были эти люди, светловолосые, голубоглазые? Может быть жители приполярного Урала, зыряне, чьи женщины так красивы в своих меховых одеждах? Зыряне выгодно промышляли в тундре, издавна торговали с ненцами, выменивая у них пушнину и перепродавая ее за Камень. Зыряне сами ходили на Таз и не были заинтересованы в появлении там царских людей. Но может быть это были и не зыряне, а такие же русские, как и князь Шаховской и казаки? Может быть это были переодетые на зырянский лад вымские и пустозерские авантюристы-промышленники, те самые, что объявляли себя посланцами из Москвы и собирали с ненцев дань в свою пользу, облыжно? Как бы то ни было, но однажды ненцы-проводники покинули лагерь Шаховского, не доведя русских до реки Пура. А на следующий день тоболяне оказались окружены скопищем ненцев. Это были не мирные обские ненцы, но воинственные енисейцы, бегающие на лыжах, подбитых собольими шкурками. Копья и стрелы обрушились на тоболян. Ратные люди защищались упорно и храбро. Добрая половина казаков погибла в этом бою. Князь Мирон, раненый, «пал на оленей душой и телом».

5