Повесть о Тобольском воеводстве

Борис Годунов внимательно следил за жизнью далекого сибирского города. Он заботился о Тобольске, его благополучии, его росте. «Послать в Тобольск!» — эта фраза часто слетала с уст Годунова. «Послать в Тобольск провиант!» «Послать в Тобольск перебежчиков с запада, чтоб по Москве зря не шлялись, а там бы нашли себе дело по нраву». «Послать в Тобольск провинившегося ратного человека, чтоб усердною службою в Сибири загладил вину». «Послать в Тобольск попа вместе с церковной утварью, а то люди без духовных пастырей дичают».

Послать в Тобольск!

— У «татарина» сердце лежит к татарской стороне, — злословили бояре. И думали многие из недоброжелателей Годунова: придет время, авось, пошлем в твой Тобольск и тебя самого, в ссылку, да не воеводой, а просто так, погоним пешком. Тогда любуйся своим Тобольском, дружи там с татарами!

Пятнадцатого мая 1591 года в северном городе Угличе погиб восьмилетний царевич Дмитрий, младший сын покойного Иоана IV от седьмой жены его Марии Нагой. Толпа растерзала людей, заподозренных в убийстве царевича. Ударили в набат. «Великое замешательство» возникло в Угличе. Кричали, что царевич убился не сам, напоровшись на ножик, а убит по приказу Бориса Годунова. С крикунами расправились. Было казнено человек двести, в том числе священник Федот и соборный сторож Кузнецов, которые били в набат на колокольне. Их умертвили. Но что было делать с колоколом? И не сладкоречивый ли боярин Годунов, улыбнувшись, сказал царю: «Колокол послать в Тобольск! Отсечь ему ухо и в Тобольск!»

Летом 1593 года угличский колокол был доставлен к месту назначения. Воевода тобольский, князь Федор Михайлович Лобанов-Ростовский только руками развел, взглянув на этот печальный подарок. Когда колокол перекладывали из повозки на землю, ущемленный язык его брякнул. Люди переглядывались и качали головами. От привезших колокол тоболяне узнали о том, что творится в столице. Царь Федор, де, вовсе плох, делами государственными не занимается, сторонится от всякой мирской докуки. Все передоверил Борису. И расправляется Годунов с врагами своими, как хочет. Но все же не всех противников уничтожил. И грозится кое-кто Бориса камнями побить. А если царь Федор помрет, то хотят назначить на московский престол австрийского эрц-герцога Максимилиана. Так, тайком делились москвичи кое с кем из тоболян столичными новостями. Однако, воевода прекратил толки… Усеченное ухо угличского колокола напоминало о том, что человеческий язык сократить можно еще легче, простыми клещами. Тоже задумали — Максимилиана!

Колокол же приказал воевода укрепить на церкви Всемилостивейшего Спаса, что на торгу. Глядели на этот колокол приезжающие в Тобольск для торговли татары, калмыки, кокандцы, бухарцы. На благовест этого колокола сходились русские люди молиться, чтоб дал бог победу храбрым лыжникам, что ушли в зимний поход в Барабу из нового города Тары. Под благовест этого колокола неумело молились русскому богу новокрещеные татарки, вогулки и остячки — молодые казацкие жены. Много их появилось в Тобольске, равно как, впрочем, и во всех других городах и острогах сибирских. И нарождалось новое племя — смуглых, маленьких сибиряков. Это угличский колокол гудел над городом, предупреждал жителей о пожарах — красный петух страшил жителей, пожалуй, сильнее, чем царь Кучум. Что Кучум? Плохи были дела этого беглого сибирского царя. Трепеща внимали благовесту колоколов тобольских пленные жены и дети Кучума, захваченные в 1598 году тобольскими ратными людьми в южных степях. Кучум опять ушел, — бежал в сторону Туркестана, но жены его и сын оказались здесь, в Тобольске. Эти пленники с великим изумлением смотрели на русский город, такой величественный и красивый на высокой горе. Искер, бывшая столица Кучума, казалась просто деревней по сравнению с Тобольском. На развалинах старой Сибири каркали вороны.

5

В том же самом 1598 году в Москве, в крещеньев вечер, скончался Федор Иоанович, последний царь из династии Рюриковичей. Федор не оставил потомства.

Новый царь Борис Годунов в начале следующего года затребовал из Тобольска в Москву пленное семейство Кучума. О прибытии пленных цариц и царевича говорила вся столица. Присутствовать при въезде кучумовичей в Москву хотели все западно-европейские послы и гости. Какова она Сибирь, эта далекая и заманчивая Сибирь, дороги в которую так ревниво оберегает от европейцев русское государство.

Царь Борис обещал показать пленников. Он готовил торжественный въезд их в столицу. Но прежде чем допустить семейство Кучума к воротам Москвы, Годунов решил сам узнать, как выглядят пленники.

Цариц и царевича везли в том виде, как они были захвачены в степях. Смуглое лицо царя Бориса еще более потемнело от досады, когда он увидел, в каком жалком виде и одеянии находятся члены семейства Кучума.