Повести и рассказы

Он лежал на кровати в желтой пижаме. Пижама была разорвана и покрыта коркой засохшей крови. Его рот был приоткрыт, глаза уставились в потолок. Его руки и ноги были широко раскинуты, как у тех, кто рисует ангелов на снегу. Кишки тянулись из него на пол, а затем петлей возвращались к изголовью кровати, как длинная коричнево-серая змея. Его сердце лежало под правой рукой, а печень — под ладонью, и даже я мог сказать, что и то, и другое было частично съедено, а кишки пережеваны.

Я принял все это. Я подумал о кобельке Бетти. И только когда Вендорф попытался увести меня оттуда, я заплакал.

* * *

— Собаки, — сказал шериф Питерс поздно вечером того же дня. — Должно быть, они смертельно проголодались и пришли за ним. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, сынок.

Но это было только для моей пользы. Он не дурачил ни меня, ни кого-либо еще.

В буфете было полно еды, и мой отец скорее умер бы с голоду, чем оставил собак без еды. Это была Элизабет. Следы вели от задней двери футов на двадцать или около того, а затем исчезали в сугробах.

Я знал, что это она, и он тоже. Они искали ее неделями, но я знал, что они ее не найдут. Мне было интересно, как сложится судьба Бетти и щенков. Но шериф видел то же, что и я, и он знал. Он смотрел на лицо моего отца. На его открытый рот.

Широкий сигарообразный корпус "Монитора".

Откуда бы она ни пришла, она туда вернулась.

Но не к морю.

Послесловие

"ЗИМНЕЕ ДИТЯ" —

произведений

"МЕРТВЫЙ СЕЗОН". Каннибалы на побережье штата Мэн.

История былa написанa в 1989 году, через восемь лет после выхода романа, и изначально представляло собой своего рода эксперимент, историю в истории для моего единственного на тот момент или после романа о сверхъестественном "ОНА ПРОСЫПАЕТСЯ/SHE WAKES".

В нем группа туристов и местных жителей сидят в таверне на греческом острове Миконос, пьют вино и ждут, когда весь ад вырвется на свободу — восставшие мертвецы и фауна сойдут с ума, что вскоре и происходит, причем как там, так и на соседнем Делосе.

Я имел в виду что-то вроде замечательного пьяного монолога Роберта Шоу в "ЧЕЛЮСТЯХ" о судьбе американского корабля "Индианаполис" в водах, кишащих акулами. Тихо и жутко, как в аду. Отдельная, самодостаточная история, которая послужит затишьем перед моей кульминационной бурей и прольет некоторый свет на предысторию одного из ее главных героев, экстрасенса Джордана Тайера Чейза.

Это был своего рода приквел к "МЕРТВОМУ СЕЗОНУ", и в то же время маленькая девочка в этой истории была прообразом единственной выжившей из клана диких, которая должна была появиться со своей собственной, совершенно новой группой пожирателей людей в его продолжении "ПОТОМСТВО" в 1991 году.

Ловко, да? Интересные связи.

Проблема в том, что монолог Шоу длился всего несколько минут экранного времени. А "ЗИМНЕЕ ДИТЯ" продолжалось примерно на двадцати страницах.

Это замедлило движение.

В этом бизнесе учишься убивать своих детей. Поэтому с большим сожалением я бросил это дело.

Но в 2006 году, когда "Leisure" переиздали "МЕРТВЫЙ СЕЗОН", довольно короткую книгу по их стандартам, им понадобилось больше страниц, чтобы чем-то дополнить издание. Так что я с удовольствием смахнул с него пыль, быстро нанес слой краски и включил в книгу.