Повести и рассказы

— Вы хотите сказать, — спросил я, — что вы не в состоянии сделать никаких выводов относительно этих приспособлений — ни что это такое, ни как они работают, ни для какой цели существуют?

— Совершенно верно, — подтвердил Хоппер. — Ничего, мистер Морган.

— Но наверное они должны действовать как своего рода орудия.

— Почему? — спросил Либермэн. — Посмотрите на себя, мистер Морган. Вы культурный и умный человек и все-таки вы не можете представить себе такой склад ума, который исключал бы оружие как предмет первой необходимости. А ведь оружие — необычная вещь, мистер Морган. Это инструмент убийства. Мы никогда не задумываемся об этом, потому что оружие стало символом мира, в котором мы живем. Признаком цивилизации, мистер Морган? Или оружие и цивилизация в конечном счете несовместимы? Вы можете представить себе уровень мышления, при котором концепция убийства представляется невозможной или совсем не существует? Люди воспринимают окружающее субъективно. Почему тогда подобные существа, к примеру, не могут действовать, исходя из их уровня субъективности? Они идут на сближение с людьми — и в результате погибают. Почему? Скажите, мистер Морган, что может объяснить существование таких высокоорганизованных существ, как это? — Либермэн рукой показал на лежащее на столе насекомое. — Я самым серьезным образом спрашиваю вас. Какое вы можете дать этому объяснение?

— Несчастный случай, — пробормотал я.

— Восемь банок в моем шкафу? Восемь несчастных случаев?

— Я думаю, доктор Либермэн, — сказал Фицджеральд, — вы в конце концов найдете объяснение.

Я сел и закурил сигарету. Мои руки дрожали. Хоппер извиняющимся голосом сказал мне:

— Мы были довольно грубы с вами, мистер Морган. Но буквально за несколько дней еще восемь человек сделали то же, что и вы.

— Но скажите мне, откуда все-таки появляются эти существа?

— Почти не имеет значения, — честно сказал Хоппер. — Может быть, с другой планеты — с Луны или Марса, может, из недр земли. Неважно.

— Тогда почему вы не сообщите о них миру? Нужно положить этому конец, пока дело не зашло слишком далеко!

— Мы уже думали об этом, — признался Фицджеральд. — Но подумайте, что тогда начнется — истерия, паника, дикие предположения, что это результат атомной бомбы?

— Они могут совсем уйти, — сказал я.

— Могут, — подтвердил Либермэн. — Но если у них нет чувства смерти, у них, возможно, нет и чувства страха.

— Я склонен думать, что они все же уйдут, — вставил Фицджеральд. Должен же у них в конце концов быть инстинкт самосохранения, доктор!

— Надеюсь, — согласился Либермэн. — Надеюсь…