Повести. Рассказы. Пьесы

Ребах. Ты был… ты был в тюрьме?

Кёлер (смеется). Конечно, не все эти годы…

Ребах. Куда ты скрылся из Осбергена? Тогда…

Кёлер. К французам… Послушай, Франц, ты приготовил коробку?

Ребах. Они хорошо относились к тебе, я хочу сказать, они…

Кёлер. Они были просто чудо, просто чудо! Сразу докумекали, что со мной стряслось. Сразу до этого дошли, говорю я тебе. (Смеется.) Сделали меня бургомистром. Все полномочия, свобода, еда, питье… Но какой я бургомистр, я — художник… был художником.

Ребах. Ты больше не пишешь?

Кёлер. Нет, я теперь только рисую.

Ребах. Могу я посмотреть твои рисунки?

Кёлер. Ты хочешь знать, есть ли у меня талант? Подаю ли я надежды? (Смеется.) Нет, я рисую только в определенных условиях.

Ребах. Понимаю. Нет материала. Нет мастерской.

Кёлер. Материал. Мастерская… (Смеется.) Нет-нет… Мне мешает климат.

Ребах. Понимаю… Солнце. Тепло… Может быть, тебе нужен юг?

Кёлер. Ничего ты не понимаешь, Франц. Я рисую, когда придется, правым указательным пальцем на запотевших стеклах, а они запотевают не всегда, только рано утром. (Смеется.

) И в ванной, но ванная… (Настойчиво.) Почему ты не бросаешь вниз деньги? Ведь все мое или нет? Друг ты мне или нет? А? Ты еще здесь?..

Ребах (после мгновенной паузы). Я еще здесь. (Решившись.) Хорошо, я брошу тебе вниз деньги. Подожди.

Кёлер. Я жду.

Ребах. А ты сразу же уйдешь, если я брошу тебе деньги… (тихо) через окно?

Кёлер (смеется). Ты начинаешь мне действительно надоедать, Франц. Бросай деньги вниз, и ты увидишь, останусь я или нет. Или ты хочешь поставить это условием? Давай-ка без условий, а?

Ребах. Ты уже был у Георга?

Кёлер. Нет. Ты думаешь, он мне что-нибудь даст?

Ребах. Мы постоянно говорим о тебе, Роберт. Он так обрадуется, когда тебя увидит… а ты еще спрашиваешь, даст ли он тебе что-нибудь! Почему ты не пришел раньше, Роберт?

Кёлер. Меня задержали… (Смеется.) Высшие силы. (Впервые с горечью.) Бросишь ты деньги или нет?

Ребах (нетерпеливо). Да, сейчас… Тебе так некогда?

Кёлер. Да, мне очень некогда. Мне нужны деньги, Франц. Ты разве не слышал?

Ребах

. Подожди. (Идет обратно в комнату.)

III

Франц. Что это за человек, папа?

Ребах. Ты подслушивал?

Франц. Дверь была открыта. Я не подслушивал.

Ребах. Все?

Франц. Все, что говорил ты. Это действительно Роберт Кёлер? Тот человек, о котором ты столько рассказывал?

Ребах. Да, это он.

Франц. Почему он не поднимется сюда?

Ребах. Не хочет.

Франц. А почему ты не спустишься к нему?

Ребах. Он не хочет, чтобы я спускался.

Франц. Почему?

Ребах (немножко сердясь). «Почему! Почему!» А я откуда знаю почему?

Франц. Отсюда его совсем не видно.

Ребах. А ты пытался?

Франц. Да, я высунулся из окна. Он, видно, прижался к входной двери.

Ребах

. Иди спать, Франц, уже поздно.

Франц. Мама разрешила мне ждать ее возвращения.

Ребах (сердито). Ладно, жди, мне все равно.

Слышны шаги Ребаха в комнате. Он выдвигает ящик. Шуршит бумага.

Франц. Что ты там делаешь, папа?

Ребах. Я брошу ему деньги вниз.

Франц. Через окно?

Ребах. Да.

Франц. Через окно…

IV

Ребах (идет в переднюю и говорит в микрофон). Роберт!

Кёлер. Да?

Ребах. Я сейчас брошу их вниз!

Кёлер. Обещай не смотреть, как я буду поднимать пакет.

Ребах молчит.

Ты обещаешь?

Ребах. Думаешь, это — любопытство… Нет, это гораздо больше, Роберт.

Кёлер (мягко). Знаю, Франц, знаю. Но поверь, нам лучше не видеть друг друга.

Ребах (поколебавшись). Хорошо, я не буду смотреть.

Ребах идет в комнату, открывает окно. Слышно, как падает пакет. Ребах возвращается в переднюю.

Ребах. Роберт?

Кёлер. Что? Спасибо, я взял, Франц. (Смеется.) Спасибо, Франц. (Слышно через динамик, как он разрывает пакет, шуршит бумагой. Вдруг громко смеется.) Но тут нет пятисот марок, Франц. Тут ровно двести десять. (Смеется.) Ты просчитался или не знал, сколько у тебя дома денег? Если мне принадлежит все, то ты должен мне все минус двести десять марок. А почему — десять марок? (Смеется.) Почему — не ровно двести? Пятьсот… Спасибо, Франц, это много денег… но по сравнению со всем, что ты имеешь, это очень мало!

Ребах. По-моему, ты сейчас несправедлив.

Кёлер. Я лишь точен! Ведь не я же говорил, что мне принадлежит все. (После короткой паузы.) Ты еще здесь, Франц?

Ребах. Я рад, что ты еще здесь.