Поводыри на распутье

Чувство локтя. Запах крови. Пьянящее, возбуждающее ощущение вседозволенности. Примерные отцы семейств и уличная шпана, мелкие лавочники и бандиты, подростки и солидные мужчины — акция Дрогаса заставила выйти на улицы всю Аравию. И праведный гнев, с которым они начинали поход, давно превратился в беспросветную злобу. Она затуманила головы. Она заставляла переворачивать мобили, громить витрины и поджигать лавки. Она шептала: «Во всем виноваты индусы!»

И не только она.

Предлагая «не говорить» с разъяренными соплеменниками, Халид вовсе не имел в виду «не вмешиваться». С экономической точки зрения было выгоднее направить ярость толпы за пределы родной территории, а потому десятки канторщиков призывали людей идти на Кришну. На перекрестках появились грузовики с оружием. На стенах появились свежие надписи: «Кашмир!». Запустили слухи, что СБА подтвердила факт отравления продукции фабрики. Нашлись люди, которые видели индусов неподалеку от пищевых производств…

Примерно через три часа после вспышки отравлений на границе между Аравией и Кришной раздались первые выстрелы.

* * *

анклав: Москва

территория: Сити

«Пирамидом»

грамотное планирование еще никому не мешало

Машинисты СБА обеспечили связь с «балалайкой» командира патруля, и теперь настенный экран коммуникатора показывал то, что видел капитан: затянутые дымом улицы, несколько горящих витрин и одинокие фигуры бунтовщиков, перебегающих от подъезда к подъезду, от мобиля к мобилю. Иногда слышались выстрелы, и тогда картинка резко ныряла вниз, демонстрируя присутствующим тыльную сторону борта бронетранспортера и грязные ботинки капитана.

— В нас пока не стреляют, но, думаю, это временно. — Несмотря на обстоятельства, без говорил спокойно и твердо. — Толпа остановилась ниже по улице, узнали, что мы подогнали бронетранспортер, и решают, что делать.

— Есть вероятность, что они пойдут в атаку? — осведомился Мертвый.

— Не сомневаюсь в этом, господин директор.

— Сколько у вас людей?

— Два взвода.

— Почему так мало?

Капитан замялся.

— Есть потери, господин директор. Восемь раненых и трое убитых. Утрачена связь с двумя мобильными группами.

— Сколько человек пропало?

— Двенадцать, господин директор.

У Мертвого заходили желваки.

Кауфман заслуженно считался человеком жестким, способным без колебаний отправить любого из подчиненных на смерть. Он не искал жалости и снисхождения, но и сам не был мягким. При этом все соглашались с тем, что Мертвый никогда не рискует понапрасну. Если требовалось отправить безов в горящий тоннель, значит, это действительно требовалось, значит, от этого самоубийственного броска зависели чьи-то жизни. И безы шли. В огонь, в воду, под пули шли. Не сомневались.

А вот неоправданные потери приводили Кауфмана в бешенство.

— Как долго вы сможете удерживать Загородное шоссе?

— Если не будет серьезного штурма — примерно час.

А если пойдет толпа, то два взвода безов она снесет, не заметив.

— Продержитесь, — попросил Мертвый. — Продержитесь, капитан. Подкрепление придет в самое ближайшее время. Помните, беспорядки не должны перекинуться на Болото.

— Я постараюсь, господин директор. Можете на меня рассчитывать.

Капитан знал, что проявленный героизм Кауфман не забудет и о карьере можно не беспокоиться. Если, конечно, останешься в живых.

Мертвый отключил коммуникатор и холодно посмотрел на Слоновски:

— Доклад.

Грег буквально выпрыгнул из кресла и стремительно подошел к висящему на стене монитору. Картинка на экране сменилась: вместо вида аравийских улиц на нем возникла карта Анклава.

— Массовые беспорядки прокатились по всей Аравии, но характер выступлений неодинаков. Поскольку подавляющее большинство пострадавших проживало в северных районах, здесь и начался настоящий бунт: толпы на улицах, погромы, уличные бои. Южная половина пока ограничивается сборищами и воплями.

— Там работают провокаторы?

— Стараются работать, — уточнил Слоновски. — Мои люди, находящиеся в Аравии под прикрытием, уже устранили около двух десятков пропагандистов. Пока работаем без сбоев, ликвидации прошли тихо.

Горлопан, активно ораторствующий перед толпой соплеменников, сразу же попадал на заметку к рассеянным по территории оперативникам, и стоило ему хотя бы на мгновение оказаться в одиночестве: свернуть за угол, отойти в туалет, сесть в лифт, как рядом сразу же появлялся неприметный человек с пистолетом или ножом. Работали сотрудники отдела прямых переговоров профессионально, тела старались прятать или вывозить, чтобы не обижать аборигенов и не давать им новых поводов для возмущения.

— Живым кого-нибудь взяли?

— Двух первых. В их показаниях не было ничего интересного: шестерки, отрабатывающие приличный гонорар, пришедший с анонимного счета.

Убедившись, что на улицах работают мелкие сошки, оперативники Слоновски начали их попросту истреблять.

— Агитация в наших интересах ведется?

— Все духовные лидеры Аравии призывают людей успокоиться и разойтись по домам. К сожалению, на севере к ним мало кто прислушивается.

Мертвый недовольно засопел, но сдержался:

— Чем отравили людей?