Поворот ключа

Наверху Джек остановился, отпер дверь и пропустил меня вперед. Я думала, что он начнет нащупывать панель или достанет телефон, но загорелся свет, и я увидела самый обычный пластмассовый выключатель. Я чуть не рассмеялась от облегчения.

— У тебя нет контрольной панели?

— Слава богу, нет. Квартира-то для обслуги. Зачем тратить на нас дорогостоящую технику?

— Действительно.

Он включил еще одну лампу, и моему взгляду открылась уютная, скромно меблированная гостиная, тон которой задавал диван с выцветшей хлопчатобумажной обивкой. В небольшом камине тлели остатки поленьев, а в дальнем углу виднелась кухонька. Закрытая дверь, очевидно, вела в спальню.

— Посиди здесь, — сказал Джек, указывая на диван, — а я принесу все, что нужно.

Я кивнула. Приятно было сидеть перед теплым камином на простых мягких подушках из «Икеи» и чувствовать, что о тебе заботятся. Точно такой диван стоял в нашей с Роуэн лондонской квартире. «Экторп» или что-то вроде. Его пожертвовала нам мама Роуэн. Гарантия десять лет, хлопковая обивка, которую можно мыть, у Джека изначально красная, а теперь темно-розовая от солнца и чистки. Я словно вернулась домой.

После какой-то безумной роскоши Хетербро эта скромная комната покорила меня с первого взгляда. Она была цельной — никаких резких переходов от викторианства к отполированному футуризму. Все дышало уютом: следы от чашек на кофейном столике, фотографии на каминной полке — наверное, друзья Джека со своими детишками, а может, племянники и племянницы. Один мальчик, присутствовавший на нескольких снимках, судя по фамильному сходству, относился к членам семьи. У меня закрывались глаза — две бессонные ночи подряд давали о себе знать, но я пришла в себя, услышав легкое покашливание. Передо мной стоял Джек с пластырем, флаконом антисептика и двумя стаканами.

— Хочешь выпить?

Я удивленно распахнула глаза.

— Выпить? Нет, спасибо.

— Точно? Тебе надо снять напряжение. Предупреждаю: будет жечь. И по-моему, там остался осколок.

Я покачала головой. Тем не менее Джек оказался прав. Мне было ужасно больно, когда он протирал рану антисептиком, и совсем уж невыносимо, когда он вставил в порез пинцет, и засевший в ране осколок вонзился еще глубже в палец. Я непроизвольно выругалась, но Джек уже улыбался, подняв пинцет с крошечным окровавленным кусочком стекла.

— Отлично, вытащил. Представляю, как оно болело.

Моя рука дрожала.

— Ты продержалась дольше некоторых.

— Ты о чем?

— О нянях. Вообще-то, нет, Катя выдержала почти три недели. После Холли они менялись с быстротой молнии.

— Кто такая Холли?

— Самая первая, она работала здесь дольше всех. Нянчила Мэдди и Элли, прожила здесь почти три года, а потом… Впрочем, не важно. Вторая по счету, Лорен, проработала восемь месяцев. Следующая не продержалась и недели. А та, что была перед Катей, Майя, сбежала в первую же ночь.

— Как это? Что случилось?

— Вызвала такси и уехала. Оставила половину вещей, Сандре пришлось отправлять их почтой.

— Я имею в виду, из-за чего она так спешно уехала?

— Ну не знаю, — замялся Джек. — Всегда думал…

Он покраснел до корней волос и опустил взгляд на пустой стакан.

— Продолжай, — потребовала я.

Джек помотал головой, точно разозлившись на себя.

— Черт, я говорил, что не буду этого делать.

— Чего ты не будешь делать?

— Сплетничать о своих работодателях, Роуэн. Я сказал тебе это еще в первый день.

Когда Джек произнес это имя, напомнившее обо всем, что я от него скрываю, меня охватило чувство вины, однако в ту минуту меня интересовали другие тайны. Что испугало моих предшественниц? Почему они сбежали?

— Послушай, Джек, — я взяла его за руку, — я тоже здесь работаю. Мы с тобой в одной лодке. Ты ведь не собутыльнику в пабе это рассказываешь. Обсуждать ситуацию с коллегами можно, это помогает сохранить здравость рассудка.

— Да? — Он поднял взгляд от стакана и горько улыбнулся. — Ты так думаешь? Ну, я все равно начал. К тому же ты имеешь право знать. Я всегда считал, что, возможно… — Он перевел дыхание, словно собираясь с духом. — По-моему, причина… в Билле.

Я ожидала чего угодно, только не этого.

— В каком смысле?

Еще не договорив фразу, я уже все поняла. Я вспомнила поведение Билла в первый вечер, как настойчиво он предлагал мне вино, как просунул свою ногу…

— Черт, — сказала я. — Можешь не продолжать, я поняла.

— Майя была совсем молоденькая, — неохотно произнес Джек. — И чертовски симпатичная. Мне приходило в голову, что он… начал к ней приставать, и она не знала, что делать. Я и раньше подозревал. Однажды, при Лорен, у Билла появился синяк под глазом, и я подумал, что…

— Что это она ему поставила?

— Ага. И не будь у него рыльце в пушку, ее бы сразу уволили, понимаешь?

— Ну да. Кошмар! Почему ты мне раньше не сказал?

— Думаешь, так легко в первый же день заявить почти незнакомой девушке: кстати, знаешь, наш босс — извращенец.

— Понятно. Черт! — У нас обоих горели щеки, хотя у меня больше от вина. — Господи, какая мерзость. Тьфу!