Поворот за мостом (СИ)

Я выполнила пожелание мистера Хейза. Приемник выразил свое недовольство скрежетом ручки и шумами, но быстро пришел в себя. Эдвард погрузился в меланхолию. Нахмурив кустистые брови, он уткнул взгляд в стол и какое-то время сидел молча, пока мелодия не сменилась.

Тогда он откусил кусочек от тоста с сыром и, медленно пережевав, сказал:

— Как-то раз мы с Мэри поехали в бар. Я заказал песню в музыкальном автомате — такую, знаешь, медленную, чтобы был повод пообжиматься как следует. Может, это она и была, уж не помню. Ей утром в колледж ехать, а мы кружим и кружим по залу, гогочем, пьяные. Я ей на следующий же день кольцо подарил: как кольцо, смастерил из медной проволоки черт знает что. Но она его приняла: такая была Мэри. Потом уж, как свадьбу играть, я ей купил брюлик. Радости было…

Глаза его подернулись пеленой воспоминаний, а на губах заиграла мечтательная улыбка. И я, не зная ни мать Акселя, ни ее истории, вдруг разозлилась на нее — за то, что она бросила их обоих здесь. Может быть, у нее была весомая причина на то, чтобы уйти от мужа, но сын — пусть и совершеннолетний, — совершенно этого не заслуживал. Где она сейчас, интересно? Поддерживают ли они с Акселем связь? А может быть, Лидия, наслушавшись местных сплетен, преподнесла мне все вовсе не так, как оно было на самом деле?

— Вы знаете, где она сейчас? — осторожно спросила я.

Мистер Хейз, не отвлекаясь от воспоминаний, захвативших его, протянул:

— Мэри-то? Бог знает где. И черт с ней.

Я отметила про себя оригинальность его словесных оборотов, но пожалела, что задала этот вопрос: тон мистера Хейза стал холоднее на пару градусов и из ностальгично-сентиментального превратился в отстраненно-раздраженный. Его руки затряслись, почти выплескивая содержимое кружки, за которую он взялся. Чтобы как-то отвлечь старика, я предложила ему добавку яичницы или еще чаю, но он отрицательно качнул головой. Узловатые, иссушенные старостью пальцы разжались, и кружка стукнулась дном о скатерть, оставляя на ней разводы.

Встав из-за стола, я собрала посуду и поставила тарелки в раковину. Вода здесь была жесткая, и от нее и дешевого средства для мытья посуды руки у меня стали сухие и шершавые на ощупь. Вовремя вспомнив об этом, я принялась рыться в шкафчиках в поисках резиновых перчаток.

— Сегодня показывают «Из России с любовью», — сказал мистер Хейз. Я ждала, что дальше последует предложение присоединиться к просмотру, но, судя по всему, это оно и было. — А на обед что?

— Пока не знаю. Хотите картофельного супа с гренками?

— Сойдет, — великодушно согласился мистер Хейз.

— А на ужин запеку ребрышки с соусом барбекю, — сказала я так, словно придумала это только что. На самом деле это было фирменное блюдо моей мамы, и, разумеется, она научила готовить его и меня; ребрышки я замариновала еще прошлым вечером. Держу пари, вкуснее он еще не ел.

И Аксель тоже.

— Звучит здорово. Какой на сегодня план?

— Разберу шкаф в прихожей и вымою окна, — я немножко подумала, прежде чем добавить: — Если дождя не будет, хочу покрасить ставни на первом этаже, хотя бы те, что выходят во двор.

— Это уже лишнее, — проворчал мистер Хейз, но в его голосе я услышала замаскированное удовлетворение. Было видно, что он еще ни разу не пожалел, что принял меня на работу. — А на почте ты была? Много писем?

Я протянула ему пачку конвертов, которые оставила на полке. Аксель, судя по всему, к ним и не притронулся.

— Без очков не вижу. Принеси-ка, они возле кровати в моей комнате.

Я вытерла полотенцем последнюю вымытую тарелку и поставила ее на ржавую покосившуюся подставку.

— Минутку.

Я вышла в коридор, который казался слишком темным после залитой солнечным светом кухни, и мне показалось, что мистер Хейз сказал что-то еще.

Обернувшись на ходу, я тут же врезалась плечом во что-то теплое, твердое и большое.

— Хотя бы научись смотреть, куда идешь, — донесся до меня сонный, но привычно недовольный голос Акселя.

— Сам смотри, — сказала я, пытаясь обойти его.

Аксель положил руки мне на плечи. На левом я ощутила грубую материю бинта.

— Ты рассказала отцу о вчерашнем… э-э-э… происшествии?

Прокрутив в голове все возможные «вчерашние происшествия», я пришла к выводу, что нет, о чем ему и сообщила.

— Вот и славно, — он вдруг быстро и почти невесомо коснулся пальцами моей щеки, как будто отодвинув выбившуюся из прически прядь волос.

А затем прошел мимо, словно ничего и не было, заставив меня на секунду забыть о том, куда и зачем я вообще направлялась.

В комнате мистера Хейза шторы на окнах были плотно задернуты, и воздух тут стоял спертый, пахнущий лекарствами и ветошью.