Поворот за мостом (СИ)

Аксель сидел на своем месте молча, ничем не выдавая злости или горечи поражения. Его лицо слегка побледнело. Он словно нарочно, краем глаза, улавливал, в какой части комнаты я нахожусь, и отказывался даже на дюйм повернуться в ту сторону.

Меня отправили к Фоксу за пивом, и некоторые игроки вышли тоже — кто на бар за новой стопкой фишек, кто на улицу, «подышать».

Еще спустя час, когда игра продолжалась в том же темпе (Аксель, заметила я, теперь делал ставки с куда большей осторожностью), градус напряжения повысился.

Большинство игроков сильно проигрались и теперь только наблюдали за игрой. Все чаще за столом раздавались пьяные выкрики, поднимались споры и обвинения в жульничестве. Несколько человек ушли. Те, что уносили с собой хоть немного денег, украдкой оставляли мне чаевые.

Томпсон не выглядел особо радостным после своей победы, и удача понемногу стала изменять ему. Аксель же, напротив, блефовал виртуозно и даже с ничтожными комбинациями умудрялся выигрывать. Он много курил и то и дело давал мне знак пополнить его стакан. Для этого он не обращался ко мне напрямую — просто поднимал вверх руку, как официантке в дешевой забегаловке, коей я, впрочем, в этот вечер и являлась.

Я не рисковала обратиться к нему или чем-то дать понять, что переживаю за его игру и за его состояние. До меня дошло, что почти все из этих мужчин были пьяны. И все они были за рулем.

Один из тех громил, что стояли у дверей возле меня — я так и не поняла, были это телохранители Томпсона, местные охранники или кто-то еще, — вскоре тоже уселся за стол.

Хватило всего нескольких партий, чтобы он полностью проигрался и начал с рыком бросаться то на одного оппонента, то на другого. Томпсон кивнул кому-то, и пара парней, подхватив его под локти, вывели бунтаря из бара.

— Эй, Акс, — вдруг сказал один из оставшихся за столом мужчин, почесывая неаккуратную, клочьями покрывающую его толстые щеки щетину. Голос его заметно заплетался, и свои карты в руках он держал так, что они чуть не вываливались из его пальцев, демонстрируя присутствующим содержимое. — А что там с Джеффри Вотлингом? Сидит еще?

Я напряглась, услышав знакомое имя.

Почту, в том числе и конверт из тюрьмы, я оставила на столе на кухне, чтобы Аксель мог посмотреть ее, когда вернется домой.

И теперь мне не терпелось узнать, о чем пойдет речь.

— Мисс, будьте добры, пива, — обратился ко мне добродушный толстяк в футболке какой-то неизвестной мне хоккейной команды.

Как не вовремя.

— Одну минутку, — пролепетала я, делая вид, что страшно занята чем-то у своего столика, но ответ Акселя все равно не услышала.

Я метнулась за дверь, и, протиснувшись к барной стойке, принялась наполнять бокал пенным.

— Э, да это ж девчонка Хейзов!

Рожу того типа из закусочной, пусть и пьяную, с опухшими красными глазами и сальной улыбочкой, я не могла не узнать.

Он придвинулся поближе ко мне, и, хоть нас и разделяла барная стойка, я все равно слегка отстранилась.

У дальнем конце зала я заметила Долорес, которая, несмотря на мини-юбку, низко склонилась над столиком одного из посетителей, едва ли не являя всем остальным свое нижнее белье. Фокса нигде не было видно. Что ж, придется разбираться с этим самостоятельно.

— Привет, красотка. Свободна сегодня вечером?

— А твоя жена занята? — крикнула я ему, подбородком указывая на его обручальное кольцо.

— Ах ты какая, — сказал он почти восхищенно. — Да у нас свободная страна, ты не переживай.

Уловить логическую связь, при чем тут страна, я даже не пыталась. Проклиная плюющийся пеной кран, я ложкой выгребла из бокала белую шапочку и налила еще пива. Черт, все пропустила.

Не обращая внимания на попытки — как его там, Кларка? — привлечь мое внимание, я быстро пересекла зал и, толкнув бедром дверь, ворвалась в игровую.

Не знаю, что они там успели обсудить за те несколько минут, что меня не было, но игра кончилась: Аксель забирал фишки, кто-то матерился, Томпсон шептался о чем-то с одним из ближайших к нему мужчин.

Я отдала бокал пива и отошла от стола, когда тот мужик, что спрашивал про Джеффри, пошатываясь, поднялся со стула и двинулся на выход. Лицо у него было злое и разочарованное.

Дверную ручку он нащупал не с первого раза.

— А вообще-то, — обернувшись, пробасил он, — Вотлингу очень даже повезло с таким другом, как ты, Акс. И передачку на зону отправит, и жену его потрахает. Все правильно, не скучать же бабе.

В повисшей тишине он громко икнул, и, наконец, вывалился за дверь. Казалось, воздух над нами был наэлектризован донельзя — одна искра, и все взлетит к чертям.

Все как один присутствующие перевели взгляды на Акселя — кто с интересом, кто с открытой насмешкой и даже злорадством, словно этим обвинением он получил по заслугам.

Я же пыталась осмыслить услышанное.

Лидия тоже что-то говорила об ублажении чужих женушек…

Скрипнул стул. Аксель поднялся из-за стола, и, ни слова никому не сказав, тоже вышел.

— А такая хорошая шла игра, — удрученно вздохнул Томпсон.

— У-у-у, сейчас все веселье пропустим, — сказал кто-то.