Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта начала XX века

Последнее замечание подразумевало, что расходы на благоустройство не очень обременяли владельца многоквартирного дома на центральной улице, а вот для хозяина домика на окраине они были слишком тяжелы – сказывалась разница в доходах. В 1905 году по этому поводу группа гласных Думы подала городскому голове заявление, в котором предлагалось «заменить натуральные повинности на денежные и исчислять их сообразно с доходностью владений».

По тем же причинам в Думе обсуждался вопрос: не передать ли полностью в ведение Городской управы содержание тротуаров? Стремление домохозяев сэкономить на ремонте приводило к тому, что пешеходная панель имела весьма неприглядный вид: «Пройдитесь хотя бы только вдоль Китайской стены, по Китайскому проезду, и вы убедитесь, как у нас умеют чинить асфальтовые тротуары и кусочками плиты, и кусочками кирпича...

Если вы вздумаете убедиться, как чинят тротуары плитные, пройдитесь хотя бы по Большой Лубянке, повыше ресторана Билло, и вы увидите, как торчат из этих тротуаров железные полосы, которые образуют канавки для стока воды из дождевых труб: об эти полосы можно разорвать себе обувь и обломать себе ноги...

Да, впрочем, что уж и говорить об этих несомненных мелочах, когда, например, на Петровке, на одной из главных улиц Москвы, среди асфальтовой мостовой, дефекты ее «очень просто» заменены булыжником, который и торчит одним или двумя безобразными пятнами среди асфальта?!»

Конечно же, домовладельцы оправдывали себя ссылками на то обстоятельство, что, мол, по тротуарам ходят все, кому не лень, а за порядок спрашивают с них одних. Примерно в таком же ключе рассуждает на тему чистоты улиц дворник – герой рассказа Н. Савостицкого «На дежурстве»:

«Только ты в дворницкую соснуть приладился – звонок! Выскочишь из дворницкой – у ворот околоточный. „Отчего у тебя улица не подметена?..“ – „Как не подметена? Я, мол, подметал“. – „А это что?..“ Известно, мол, что на всякий секунт не наподметаешься. Место бойкое, безперечь езда, нешто упасешься? Ты подмел, убрал, а тут проехал обоз и опять. „А ты следить должон!..“ Следить!.. Да нешто за всеми уследишь?.. А теперешнее дело взять, зима... протувары эти каторжные... скреби да мети! А на кой его скрести, спрошу я тебя? Ты его соскреб, песочком посыпал, думаешь отдохнуть, а на него, каторжного, опять нанесло, опять, значит, скреби, а не то опять в дворницкую звонок: „непорядок! штрах!“ Чудно!.. Этак и жалованья не хватит, коли за всякую малость и штрах!..»

В сетованиях литературного героя нашли отражение реальные черты прошлого: 100 лет назад в Москве действовали строгие предписания по уборке улиц, а в обязанности полиции входил надзор за их исполнением. Так, зимой, когда приказом начальства в городе устанавливался санный путь (то есть запрещалась езда колесных экипажей), дворники, убирая снег с мостовых, обязаны были не счищать его до камня, а оставлять слой толщиной в вершок (около 4,5 см). На открытые места, откуда снег сдувало ветром – например, мосты – снег свозили специально.

В 1913 году крупнейшие извозопромышленники Москвы направили находившемуся в отъезде градоначальнику весьма красноречивую телеграмму: «Создавшееся в центре Москвы исключительное бездорожье приносит московскому ломовому извозу ежедневные убытки до 30 тыс. рублей, почему убедительнейше просим телеграфного распоряжения вашего превосходительства о немедленной засыпке оголенной мостовой достаточным количеством белого снега со дворов и крыш, а также о тщательной уборке тротуарных счисток и сколок во дворы или же в кучи».

Постоянным нарушением правил, в борьбе с которым полиция оказалась бессильна, была посыпка солью тротуаров. Попытки разработать новые способы вроде растапливания льда на тротуарах при помощи раскаленного угля, положенного на железные противни, окончились неудачей. «Этот способ был придуман после запрещения посыпать тротуары солью, – прокомментировала эксперимент газета „Новости дня“ в 1904 году, – однако он очень медлителен и вряд ли привьется». Не давали эффекта и громовые приказы градоначальника, где указывалось, что от соленой воды быстро портится обувь горожан, поэтому чинам полиции предписывалось раз и навсегда пресечь безобразие.

В январе 1910 года репортер «Голоса Москвы» констатировал: «Изданные Управой обязательные постановления о зимней уборке улиц нарушаются. Ночью дворники продолжают посыпать тротуары солью и сметать образовавшуюся воду на мостовую. Бедные лошади месят снег, насыщенный соленой водой, им разъедает ноги, от боли животные не в состоянии работать. На людных улицах запрещено счищать снег с крыш днем. Но это все равно повсеместно практикуется, к тому же место, куда сбрасывается снег, часто не огораживается, и об этом некому предупредить прохожих».

Приход весны для горожан, передвигавшихся по улицам, создавал новые проблемы. Судя по описанию современника, и в это время года московские дворники не спешили проявлять заботу о прохожих: