Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта начала XX века

А приговоренному к увольнению только и оставалось, что жаловаться жене: «Денег-то у меня всего двугривенный... Летом ведь какие доходы. Да опять он сухими просит... А у меня нету... Вот у Ивана доходы от картежников. Ежели бы у нас Пупкова жила, не гнал бы... А с наших что возьмешь, с профессорей-то.. Э-эх, горе-беда!..»

Возвращаясь к разговору о домовладельцах, отметим, что, кроме алчности, москвичи не любили в них привередливость, граничившую с самодурством, которую они проявляли при отборе квартирантов. Например, отказ в сдаче квартиры мог прозвучать, если в семье были дети. Вот как это примерно выглядело в изображении поэта-юмориста В. М. Голикова:

«Человек (стоит среди темной неуютной квартиры в четыре комнаты; перед ним мрачный, угрюмый домохозяин): Так, значит, семьдесят? А уступить нельзя?

Домохозяин (мрачно): Уступки никакой...

Человек (уныло жене): Ну что ж, согласен я!

Надежды нет найти хоть что-нибудь другое...

Домохозяин (сердито): А дети есть у вас?

Жена человека (робко): Детей всего лишь двое!

Домохозяин (зловещим тоном): Квартиру сдать нельзя-с!

Иметь детей – занятие пустое:

Начнут галдеть, испортят все обои,

Наделают хлопот! Нет, собственность мою

Жильцам с детьми я не сдаю».

Попадались домовладельцы, не принимавшие квартирантов из-за того, что у них имелась кошка или собака. Некоторые требовали чуть ли не свидетельства о благонадежности, трепеща от одной мысли, что их жилец крамольными взглядами может привлечь внимание полиции и тем самым бросить тень на репутацию домовладельца.

Соискатель квартиры мог получить отказ даже по причине политических пристрастий домохозяина. Когда произошло боксерское восстание, китайцы в Москве стали испытывать трудности с жильем. По утверждению юмористов, во время Англо-бурской войны вполне могла произойти такая сцена:

«На звонок высокого рыжего господина выходит к воротам дворник.

– Покажи-ка, любезный, какая у вас тут квартира сдается?

Дворник внимательно, с ног до головы оглядывает нанимателя и, сплюнув в сторону, отвертывается.

– Нету квартеры...

– Разве сдали уже?

– Не сдали, а... Не подойдет для вас фатера...

– Как не подойдет?! Ведь я квартиры еще не видел?

– Неча зря и глядеть...

– Да отчего же ты не хочешь показать?

– Оттого – не приказано мне агличанам сдавать. Наш хозяин оченно патривот и за эфтих самых буров на агличан во как обозлился!..

– Но почему же ты думаешь, что я англичанин?

– Потому примету мне хозяин сказал: коли длинный да рыжий – агличан будет. Да вы, господин, лучше уходите от греха, потому хозяин приказал вашего брата прямо в шею!»

Ради справедливости необходимо заметить, что порой поведение самих квартирантов могло превратить собственника жилья в законченного мизантропа. Вот свидетельство, как говорится, из первых уст – сетование домовладельца на неряшливых квартирантов: «...сколько хлопот с такими: они и мебель выбивают на парадных лестницах, и пыльные юбки свои вытряхают; вылить или выбросить что-либо в окно на улицу или на чистый двор, где дети гуляют, им ничего не стоит. Собак и кошек своих тоже через парадный вход выпускают, иначе они не могут. На лестницах по этому случаю всевозможные безобразия, запах им же, как с гуся вода; по вкусу, должно быть, им эти запахи; они привыкли к ним. Лестницы поэтому никогда не моют, считают это делом других приличных жильцов, у которых ход в квартиры на одной с ними лестнице.

...Если квартирант порядочный человек, он и без объявлений знает, как нужно держать себя. С кошками же да с собаками – целая история; я уж и говорить перестал. Заметишь, бывало, скажешь такому жильцу, то в обиду сейчас, как будто про его внучку или племянницу ему говорят».

Если будущему квартиранту все же удавалось внушить доверие домовладельцу, переговоры между ними завершались подписанием контракта. В документе перечислялось все, что предоставлял домохозяин: помещения, отопление, освещение – вплоть до своего полотера, а также скрупулезно перечислялись обязанности жильца. Как шутили в то время, предусмотрительный собственник жилья вписывал в договор и такой пункт: «Я, такой-то, обязан уведомлять домовладельца о появлении чертей за неделю до прибытия таковых в снимаемую мною квартиру».

Шутки шутками, но появления в жилищах москвичей нечистой силы действительно имели место. Весной 1914 года некие духи в течение нескольких недель досаждали семье Меньшовых, снимавшей квартиру в доме № 34 по Большой Дворянской улице [107]. До смерти перепуганные домочадцы утверждали, что время от времени по комнатам летала посуда, сама двигалась мебель, скакали по полу мелкие предметы. Иногда, для разнообразия, невидимые хулиганы обливали постели квасом, бросали в пирожные кислую капусту, заправляли щи керосином. Совершенный в квартире молебен и окропление комнат святой водой не пресекли чертовщины.