Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта начала XX века

Ступенью ниже в иерархии квартирантов стояли жильцы, снимавшие лишь комнаты. Особенно часто подвергали себя добровольному «уплотнению» семьи мелких чиновников и служащих. Плата, получаемая от сдачи комнаты, помогала им лучше сводить концы с концами. При желании можно было снять комнату «со столом», т.е. кухарка хозяев готовила и на жильца.

Кроме размера платы и получаемых за нее услуг, важнейшим обстоятельством для «комнатного жильца» был характер хозяев квартиры. Та же Н. Серпинская, снимавшая на Арбате комнату «со столом», даже спустя годы вспоминает о своей хозяйке, как о «старой, злой ведьме». Не лучшее впечатление осталось у нее и от квартиры «зубной врачихи» В. С. Ляминой, где было «чище и семейственней», но ее роман с молодым человеком находился под пристальным вниманием всех домашних: «Мы были как рыбы в аквариуме: каждый жест, каждый взгляд брался на прицел» [122]. Подводя итог пережитым мучениям, вызванным грубыми вторжениями в ее личную жизнь и необходимостью выслушивать прямые оскорбления, мемуаристка писала: «Для меня „хозяйки“ давно стали ненавистными угнетательницами» [123].

Еще большее испытание пришлось пережить некой госпоже Михайловой, снимавшей комнату у жены провизора Мелас. Последняя имела столь дурной нрав, что жильцы в ее квартире долго не задерживались. Не стала исключением и Михайлова, но, к несчастью для нее, съезжая, она забыла в комнате некоторые вещи. Когда Михайлова на следующий день зашла за ними, то на нее сначала накинулась кухарка и исцарапала ей лицо, а потом «оскорбила действием» сама Мелас. Дело окончилось судом и справедливым приговором: прислуге десять дней ареста, хозяйке – пять.

Попутно упомянем здесь обитателей так называемых меблированных комнат – заведений, близких по типу к гостиницам и отличающихся от них меньшим количеством «нумеров», а также уровнем комфорта. По всей видимости, грань между ними была настолько зыбкой, что в справочнике «Вся Москва» несколько гостиниц («Люкс-отель», «Билло» и др.) одновременно значились и в графе «Меблированные комнаты».

«Меблирашек», как их называли в обиходе, перед Первой мировой войной в Москве насчитывалось более двухсот. Располагались они в основном в центральной части города. Скажем, на Маросейке в доме № 6 находились сразу три заведения: «Россия», «Фортуна» и «Бельгийское подворье».

В литературе того времени дешевые «меблирашки» – жилье для весьма невзыскательного человека. Достаточно было герою какого-нибудь рассказа осмотреться вокруг, как читателю становилось понятно, что дело происходит в «нумерах» (в данном случае называемых «Трынка»):

«Ардалион Петрович Попугайчиков на первых порах разрешился теми же самыми странностями, какими вообще разрешаются новые жильцы „Трынки“, то есть обнюхал все четыре стены с мебелью, приблизительно сосчитал клоповые резиденции, игнорируя самих обитателей, апатично разгуливающих на обоях, дал щелчка остановившемуся в недоумении черному таракану и полюбопытствовал, до какой степени одна ножка кровати недоразвилась до остальных трех».

Селились в меблированных комнатах не только приезжие, но и москвичи вроде сосредоточившихся на науке приват-доцентов или одиноких молодых людей, промышлявших случайными заработками, которых устраивало пристанище стоимостью от 30 коп. в сутки (цена начала XX в.). На эти деньги жилец получал комнату, обставленную необходимой мебелью (дорогие номера могли состоять из нескольких комнат, в обстановку которых входил рояль), и обслуживание. Уборку производила горничная, а лакея-«коридорного» можно было вызвать электрическим звонком и приказать ему подать в номер самовар, обед, заказанный «по карточке», или послать за продуктами в лавку. У дверей нес дежурство швейцар.

Во всех меблированных комнатах были установлены телефоны, что для постояльцев являлось несомненным удобством – в любое время прислуга подзывала их к аппарату.

Главное отличие «меблирашек» от частной квартиры заключалось в том, что жильцы должны были подчиняться общему регламенту. Образчик правил проживания в меблированных комнатах был приведен газетой «Новости дня»:

«Запрещается лежать на диванах.

Безусловно не дозволяется вбивать гвозди в стену.

Гости могут быть у жильцов до 11 часов вечера и отнюдь не ночевать.

Посещение квартирантов гостями после 11 часов и вход посторонних в номера после указанного времени безусловно не допускается.

Гулять по коридору после 10 часов вечера и утром до 8 часов воспрещается.

Не уплатившему по счету отказывается во всем».

Среди неписаных правил, которым подчинялись жильцы «меблирашек», было требование местного этикета: «прежде стукнуть в дверь и уже на фразу: antrez! [124]– войти». Характерным свойством меблированных комнат было то, что их обитатели довольно быстро сходились друг с другом.