Повседневная жизнь на острове Святой Елены при Наполеоне

Загадочная история, ничего не скажешь. Лас Каз, человек безусловно умный, попадает в грубую ловушку. Это позволяет предположить, что он готов воспользоваться этим поводом, чтобы покинуть остров и, не теряя времени, заняться обработкой своих записей для написания знаменитого «Мемориала Святой Елены», тем более что несколько недель спустя, когда Лоу предлагает ему вернуться в Лонгвуд, если таково его желание, он отказывается и предпочитает отбыть в Европу через Кейптаун. Если все это было подстроено самим Лоу, зачем ему было предлагать виновному вернуться к исполнению своих обязанностей при Императоре? И по наущению какого злого духа решился Лас Каз отправить письмо таким опасным путем? Тайна этой маленькой драмы похоронена вместе с ее участниками, но мало кто из авторов отвел в ней решающую роль психологии мулата, виновника случившегося. Все темнокожие трепетали перед властью, и хотя пытки прошлого века являются лишь страшными воспоминаниями, в 1818 году гораздо проще получить кнут и каторжные работы, чем освобождение. За кражу двух стаканов вина в резиденции заместителя Лоу сэра Томаса Рида раб получил два года каторжных работ, и двести ударов кнутом грозят тому, кто без разрешения срубит дерево. А потому нетрудно представить себе возможный сценарий драмы, как его задумал хитрый мулат Джеймс Скотт (хитрость британцы не считают за порок), увидевший в сделке с богатыми французами средство поднакопить денег перед отъездом. Его не прогнали, его даже выслушал Лас Каз, который сам делал двойную ставку: если письмо удастся отправить, то оно будет опубликовано в Европе; если письмо будет перехвачено, это изгнание с перспективой издания драгоценнейшего «Мемориала». Но оба упустили из виду папашу Скотта, который, находясь в силу своей должности в зависимости от губернатора, позволил страху взять верх над прочими чувствами и поспешил с доносом; его поблагодарили, похвалили за исполнение гражданского долга, и он смог забыть о жутком призраке полицейских репрессий.

Черные рабы, китайцы и индейцы работают в одинаковых условиях, но негры являются собственностью Индийской компании и белых поселенцев, а китайцы — свободными работниками. Скопив необходимую сумму, они обычно возвращаются в свою страну. Число чернокожих относительно велико, ибо к моменту освобождения в Компании имеется 97 рабов, 53 мужчины и 44 женщины, в возрасте от 12 до 65 лет; они выполняют обязанности слуг, пастухов, садовников или поденщиков, а женщины занимаются стиркой и хозяйственными делами. Но Компания не является самым крупным владельцем «цветной» рабочей силы, поскольку, согласно переписи 1820 года, на острове имеется 1061 раб, 481 китаец, 613 освобожденных рабов и 33 матроса.

Конечно, участь этих несчастных в 1816 году отличается от участи их предков, и им не грозят варварские наказания и немыслимые пытки — вспарывание живота, кастрация или четвертование: семьи рабов из поколения в поколение служат одному и тому же дому, и отношение к ним по большей части снисходительное, почти отеческое. Судебная власть, впрочем, находится в ведении правительства, но телесные наказания, в принципе запрещенные, по-прежнему существуют, и власти закрывают глаза на наказание рабов за проступки. Некая миссис Рентой, убившая раба ножом, даже была оправдана. Суд рассматривает только серьезные преступления, и у обвиняемого мало шансов остаться целым и невредимым. Приговоренного к смерти казнят через повешение в бухте Руперта — она и сейчас еще хранит память о стоявших там виселицах, — а хозяину выплачивается некоторая сумма в возмещение потери.

Заработная плата исчисляется очень просто: за стирку церковного белья, одежды, стихарей и алтарных покровов рабыня Марта получает 5 фунтов в год. Но медицинские услуги бесплатны, и доктор Кей, коновал, исполняющий также обязанности аптекаря, получает каждый год 21 фунт за «лечение рабов». Что касается церковного прихода, то кроме заботы о душах он берет на себя расходы на похороны этого человеческого скота из расчета 15 шиллингов за могилу. Пища также соответственная: батат, мучнистые клубни — праздник для рабов и свиней; иногда рис, довольно часто рыба. Жилища их устроены в подвалах, и сейчас еще можно кое-где увидеть эти клетушки с решетками и камнем, служившим подушкой.

Счастье слуг является производным от счастья хозяев. В домах, где царит радость, где смеются дети и где вдоволь денег, раб получает свою долю блаженства и объедки от многочисленных приемов. Балькомбы очень добры к своим рабам, и в семье еще хранятся письма, написанные хозяином дома Саре Тим, няне Бетси. Нетрудно также представить себе, как скверно обращались некоторые скудно живущие креольские семьи со своими слугами, на которых смотрели как на рабочий скот.

Китайцы