Повседневная жизнь на острове Святой Елены при Наполеоне

Сантини добросовестно исполняет свою работу, но хоть он и вкладывает в нее душу, таланта ему явно не хватает. Гравюры того времени изображают «Стриженого Малыша» — таково прозвище Наполеона — с прической, стиль коей вряд ли был последнему по вкусу. Окончив туалет, Наполеон одевается и, в зависимости от погоды, выходит на прогулку или остается дома. Запершись, чтобы диктовать своему секретарю, он облачается в халат, повязывает голову ярким платком, точно как на картине Штойбена: ворот рубашки широко расстегнут, левая рука — в кармане белых брюк, в правой руке — лист бумаги, а облаченный в мундир генерал Гурго с пером в руке старается запечатлеть на бумаге торопливую речь Императора. Работа идет либо в смежном со спальней кабинете, либо в бильярдной, где достаточно места, чтобы разложить карты и планы и спокойно изучать их; в углу стоят два прекрасных глобуса, которые и сейчас еще можно там увидеть. Если погода благоприятствует, то он отправляется на верховую прогулку; он надевает охотничий костюм с узорными серебряными пуговицами, белый жилет, короткие белые штаны и ботфорты; из-под костюма выглядывает лента Почетного легиона, а сбоку сверкает орденская звезда. Если речь идет лишь о пешей прогулке, то ботфорты заменяются туфлями с золотыми пряжками и белыми чулками. А позже, чтобы работать в парке, он станет надевать обычную одежду плантатора, приводящую в восторг карикатуристов по ту сторону Ла-Манша, немало зарабатывающих на своих рисунках: куртка и белые нанковые брюки, широкополая соломенная шляпа с черной лентой — сейчас их можно увидеть в музее в Мальмезоне, а также кожаные туфли и бильярдный кий, который он использует для замеров и в качестве трости.

Перед выходом из дома, по старинной привычке, он кладет в карманы носовой платок, маленький бинокль, коробочку с лакричными леденцами и, конечно, неизменную табакерку. Из драгоценностей при нем только золотые часы на цепочке, сплетенной из волос императрицы; однажды он подарит их Бертрану, с грустью заметив, что часам этим довелось пробить немало славных часов.

Верховые прогулки в сопровождении Гурго, лишенные какой бы то ни было новизны, по дорогам, где они знают каждый камень, быстро ему наскучат; установленные границы позволяют доскакать либо до унылого Дедвудского плато, где стоит британский полк и высится черный силуэт горы Барн, голой и враждебной, и бродят лишь дикие козы, либо до Аларм Хаус, где живет сэр Томас Рид, заместитель и верный пес Лоу и где постоянно шныряют шпионы губернатора. Обратно они обычно едут мимо коттеджа мисс Мейсон; там живет эксцентричная и даже немного помешанная англичанка, чье преувеличенно почтительное отношение к Наполеону вызывает насмешки поселенцев. Иногда, чтобы быстрее вернуться в Лонгвуд, они спускаются в долину и едут вдоль жалкой речки, где воздух наполнен болотной сыростью. Там находится коттедж фермера Робинсона; его дочь Мэри-Энн, никогда не видевшая ранее таких лихих наездников, делает реверанс и подносит им цветы. Наполеон смеется и подтрунивает над Гурго, на которого красотка, не смущаясь, смотрит во все глаза.

— Она обращает больше внимания на вас, чем на меня, потому что вы не женаты. Бедные девушки только и думают о том, как бы выйти замуж!

Так как на Святой Елене любой пустяк становится предметом толков и пересудов, то и в Европе тоже станут говорить об этой девушке. Император называет ее «Нимфой», а долину, где она живет, — «Долиной Нимфы», и вскоре появятся наивные картинки, изображающие девушку с букетом в руке, простодушно улыбающуюся царственному посетителю и его спутникам.