Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

Мечислав (был крещен двуименно, второе имя – Николай) Николаевич Кунцевич родился 3 ноября 1864 года в городе Муроме Владимирской губернии в семье поляков-католиков. Происходил из дворян Минской губернии. Его мать Эмилия (в девичестве Явшиц) умерла, когда он был маленьким. В 1873 году отец Мечислава Николаевича – военный врач Николай Антонович – женился вторично. Ему часто меняли место службы, семье довелось пожить в Тамбове, Казани, Серпухове, Лодзи. В 1875 году Кунцевичи переехали в Варшаву, где маленький Мешко закончил три класса гимназии. 14 октября 1879 года Н.А. Кунцевич вышел в отставку по состоянию здоровья – слепым и почти глухим – с пенсией в 470 рублей в год. Семья перебралась в Петербург. Мечислав был зачислен в гимназию, которую по неизвестным причинам ему закончить не удалось. 1 февраля 1885 года он поступил на службу: сначала в контору сборов Московско-Брестского управления железной дороги, затем – по вольному найму в бухгалтерию Экспедиции заготовления государственных бумаг.

21 июля 1889 года М.Н. Кунцевич подал прошение о принятии на службу в Сыскную полицию и 4 сентября был определен полицейским надзирателем 3-го разряда по содержанию{520}

. Однако, как и у Л.К. Петровского, служба у Кунцевича вначале не задалась.

Так, разыскивая казнокрада Соловьева, Мечислав Николаевич попытался бесплатно – по полицейскому удостоверению – зайти в «Зал общедоступных увеселений» купца Лейферта[220]. Но без билета его туда не пустили, Кунцевич попросил содействия у местного околоточного и таки попал внутрь, где, разыскав хозяина, ему нагрубил. Тот пожаловался куда следует, и сыщик получил трое суток ареста.

Ещё более ужасный случай произошел при розыске служащего конторы сборов Варшавской железной дороги Соболева, которого обвиняли в подделке векселя. Судебный следователь направил в Сыскную поручение, в котором потребовал найти подозреваемого, а также раздобыть образцы почерка и фотографическую карточку. Дело было поручено полицейскому надзирателю Алексею Ивановичу Красову 1-му[221]

, Мечислав Николаевич вызвался ему помочь, так как имел в конторе Варшавской дороги знакомого – некого Стригеля. Тот раздобыл и фотографию, и образец почерка, а кроме этого, сообщил сыщику о любовнице Соболева – дворянке Екатерине Тарасовой. Кунцевич попросил Стригеля её разыскать и доставить в Сыскное. А на случай, если барышня откажется, снабдил запиской, в которой попросил всех полицейских столицы оказать его приятелю всяческое содействие в аресте Тарасовой (такой метод задержания тогда часто практиковался, см. Ошибка: источник перекрёстной ссылки не найден). Стригель дамочку отыскал, задержал и сдал в 1-й участок Нарвской части, пристав которого препроводил её в Сыскную, где она провела ночь в компании бродяг. Утром Кунцевич, придя на службу, обнаружил Тарасову и, извинившись, отпустил. Но вот она его не простила и 6 сентября 1890 года подала жалобу{521}. В тот же день градоначальник Грессер распорядился Кунцевича «уволить и впредь не принимать».

Мечислав Николаевич написал прошение, в котором, полностью признав свою вину, в содеянном раскаялся и попросил «заменить моё увольнение самым строгим другим наказанием по усмотрению Вашего Превосходительства, ввиду того что служба составляет единственное средство к моему существованию, причём я помогаю своей младшей сестре». В случае невозможности восстановить его на службе Кунцевич просил хотя бы изменить формулировку приказа и уволить его «по прошению» (на современном языке – по собственному желанию), так как в противном случае дорога на государственную службу для него была закрыта{522}

. Но П.А. Грессер оставил прошение без последствий.

В январе 1891 года Мечислав Николаевич вновь попросил градоначальника сжалиться. На этот раз Грессер смягчился, и 24 января 1891 года был опубликован приказ о том, что бывший полицейский надзиратель СПбСП Кунцевич считается уволенным по прошению. И сразу же П.С. Вощинин принял его на службу вольнонаемным агентом – видимо, за год службы в Сыскной Кунцевич смог проявить себя хорошим сыщиком. А 5 ноября 1891 года всё тот же Вощинин написал рапорт на имя Грессера, в котором, отзываясь о Кунцевиче как о человеке «трезвого поведения, отличающемся примерным исполнением своих обязанностей», попросил вновь определить его на должность полицейского надзирателя. Градоначальник согласился, и 10 декабря 1891 года Кунцевича опять приняли на коронную службу{523}. Этот урок пошел ему впрок, и с тех пор он не получил ни одного взыскания.