Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860–1920-е годы

ДЕМЕНТЬЕВА. У меня съестная лавка в Даниловке. В Казанскую, немного после вечерень, приходит ко мне вот этот молодец. Сторговал пару селедок и дает мне целковый — бумажку. Говорю: почтенный, денег-то у меня нет на сдачу. Он мне и говорит: ты, пожалуй, оставь эту бумажку у себя, а мне дай за нее хоть два двугривенных. Тут меня и взяло сумление.

СУДЬЯ (показывает Дементьевой целковый). Не эту ли бумажку он давал?

ДЕМЕНТЬЕВА. Эту, эту самую, ваше благородие, так она и была в рамочке.

СУДЬЯ. Был ли в это время Алферов пьян?

ДЕМЕНТЬЕВА. Ни в одном глазу, батюшка. Вот как сейчас перед Богом.

СУДЬЯ (Алферову). Не можете ли вы доказать чем-нибудь, что она лжет?

Алферов молчит.

Другой свидетель, Николай Павлов, пояснил, что тоже торгует в съестной палатке в Даниловской слободе.

ПАВЛОВ. Алферов вошел к нам в палатку часов в пять или шесть, после вечерни. Спросил себе на 10 копеек вареной говядины, вынул бумажку в 5 рублей и спросил сдачи. Мы, посмотрев бумажку, сказали, что она не годится, и говядины ему не отпустили. Так он и ушел. Был он трезвым.

Показанный судьею пятирублевый кредитный билет Павлов признал за этот самый, который давал ему Алферов.

СУДЬЯ. Не предлагал ли он вам взять эту бумажку за дешевую цену?

ПАВЛОВ. Никак нет-с.

Унтер-офицер Фадеев показал, что он, заметив Алферова, подходящего то к одной, то к другой палатке и озирающегося по сторонам, заподозрил его в недобром намерении. Фадеев подошел к нему и спросил: что он тут высматривает? Алферов поспешно бросил на землю какую-то скомканную бумажку. Фадеев тотчас поднял ее и увидел, что это кредитный билет в 1 рубль серебром. Тогда он и заарестовал его. При обыске в полиции у Алферова нашли в кармане жилета другой фальшивый кредитный билет пятирублевого достоинства. Пьян Алферов не был.

СУДЬЯ. Что скажете вы, Алферов, в свое оправдание?

АЛФЕРОВ. Как вам угодно, а я ничего не помню.

Судья постановил: Алферова за мошенничество подвергнуть тюремному заключению на полтора месяца. Обвиненный после некоторого колебания решением остался доволен.

Окрасили фуксином

В камеру мирового судьи Мясницкого участка Москвы 18 июля 1869 года вошел гражданин, волосы и лицо которого были окрашены в темно-фиолетовый цвет, и объяснил, что он прусский подданный Гельдмахер, причем просил сделать ему врачебный осмотр. Затем господин Гельдмахер нашел себе поверенного в лице господина Карпова, который и принес от имени своего доверителя жалобу.

«17 июля сего года прусский подданный Гельдмахер зашел в пивную лавку Тарусина, находящуюся на Тульском подворье, и, чувствуя усталость, присел на стул и заснул. Спустя несколько минут он вдруг почувствовал во всем теле сильное сотрясение и, испугавшись, проснулся. Вскочивши со стула, Гельдмахер услыхал, что некоторые из посетителей хохотали, другие смотрели на него с сожалением. Придя в себя, Гельдмахер заметил, что его белье, а равно и верхняя одежда окрашена в темно-фиолетовый цвет. Находившиеся здесь господа Шталь, Иванов и Катцеман стали успокаивать Гельдмахера и рассказали ему, что бывший тут сапожных дел мастер Куршинский посылал своего подмастерья Наумана в магазин москательных товаров Терне за краской "фуксином". Когда Науман принес эту краску, то Куршинский вместе с ним и Рихтером стали посыпать ею Гельдмахера и обливать водою, отчего краска разошлась и окрасила Гельдмахера в фиолетовый цвет. Вследствие этого Гельдмахер обвиняет господ Куршинского, Рихтера и Наумана в оскорблении его действием».

Дело разбиралось 13 августа у мирового судьи Мясницкого участка В. В. Давыдова. На суд явились поверенный Гельдмахера Карпов, Куршинский, его поверенный Биркенфельд, Науман и свидетели. Один из обвиняемых, Рихтер, не явился.

На вопрос господина судьи, признают ли себя обвиняемые виновными, те отвечали отрицательно.

НАУМАН. Мне господин Куршинский дал гривенник, чтобы я сходил и купил фуксин. Я пошел и купил. Потом положил фуксин в сенях, и кто взял его оттуда, не знаю.

СУДЬЯ. Зачем господину Куршинскому понадобился фуксин?

НАУМАН. Я того не знаю.

СУДЬЯ (поверенному Куршинского). Что вы можете сказать в защиту своего доверителя?

БИРКЕНФЕЛЬД. Господин Куршинский не принимал никакого участия в этой неприличной истории и даже не давал денег на фуксин.

Судья приступил к опросу свидетелей. Вейс показал, что, действительно, при нем в полпивной Куршинский предложил Науману и Рихтеру окрасить Гельдмахера, что ими и было исполнено, причем Науман и Рихтер посыпали его фуксином, а Куршинский поливал водкой.

БИРКЕНФЕЛЬД (Вейсу). В котором часу вы пришли в заведение Тарусина?

ВЕЙС. Часов в двенадцать.

БИРКЕНФЕЛЬД. Где вы находились?

ВЕЙС. В последней комнате, где сидят всегда немцы. Господин Куршинский сидел у окошка, с ним были господин Науман, господин Рихтер и еще другие. Господин Куршинский говорил: хотите, я сейчас буду красить его, то есть господина Гельдмахера, и это слышали все.

БИРКЕНФЕЛЬД. Вы видели, как они красили господина Гельдмахера?