Повседневная жизнь российских подводников

Рядом гибнут свои же ребята.

И открыть бы, да нет, смерть войдет и сюда.

И седеют от крика в Девятом.

Встаньте все, кто сейчас водку пьет. Замолчите и выпейте стоя.

Наш подводный, ракетный, наш атомный флот

Отдает честь погибшим героям.

После того пожара атомная подводная лодка К-19 получила на флоте прозвище «Хиросима»…

КАК ПОГИБАЮТ СУБМАРИНЫ

21 октября 1981 года. Среда, 19.00. Японское море.

Борт дизельной торпедной подводной лодки С-178.

Если что и предвещало несчастье, так это день выхода в море - понедельник. Да еще крыса, выскочившая вдруг в штурманской рубке. Как и подобает настоящей корабельной крысе, почуявшей беду загодя, она принялась метаться по выгородке совершенно беспричинно, а потом нырнула в трюм центрального поста… Разумеется, ни штурман капитан-лейтенант Левук, ни инженер-механик капитан-лейтенант Валерий Зыбин, наблюдавшие крысиные пируэты, не увидели в них ничего зловещего. Смешно чего-то опасаться в штилевом почти море. Да и выход был пустяковый - сутки в полигоне, сутки на замер шумности - и домой.

Лодка С-178 возвращалась в надводном положении. Огни Владивостока, рассыпанные по сопкам, манили своей близостью. Маяк острова Русский привычно посылал им свои четкие проблески…

Борт С-178. 19.30.

Старший помощник командира капитан-лейтенант Сергей Кубынин приказал радиотелеграфистам запросить у оперативного дежурного базы «добро» на проход боновых ворот. Разрешение было получено необычно быстро - через пять минут. Кубынин доложил о том командиру - капитану 3 ранга Маранго и поспешил с мостика вниз, во Второй отсек составлять график вахт на стоянке в базе. Пока шел ужин и боевая тревога при входе в узость не была объявлена, можно было еще успеть зачитать по общей трансляции список заступающих на дежурство по кораблю. Каюта старпома была занята - в ней отдыхал старший на борту начальник штаба бригады подводных лодок капитан 2 ранга Каравеков. Старпом устроился в кают-компании, где капитан-лейтенант-инженер Тунер и лейтенант-инженер Ямалов допивали компоты, торопясь покончить с ужином до ревуна боевой тревоги. Кубынин пригласил в кают-компанию и строевого старшину Зыкова, чтобы вместе уточнить список.

В эти минуты - на берегу - оперативный дежурный ушел тоже на ужин, оставив за себя мичмана. Мичман не знал, что в базу входит подводная лодка, и на свой страх и риск разрешил выход из гавани большому судну - рефрижератору № 13. Рефрижератор уходил надолго в южные моря, и потому многие рыбаки, включая стоявшего на мостике Курдюкова, крепко прощались с берегом. Говоря проще - были пьяны.

До катастрофы оставались считанные минуты…

19,40 - 19.45.

Инженер-механик С-178 капитан-лейтенант Валерий Зыбин рослый парень. Родом из Казахстана. Видимо, кому-то из прабабок плеснули в жилы степной крови: в зыбинском лице - в разрезе глаз и скулах - едва заметны азиатские черты. Женат, двое малых детей. Гитарист, охотник, фотограф. Выпускник Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища. В должности два года. В море вышел вскоре после операции - вырезали фурункул, только что сняли швы…Право, этот парень стоит того, чтобы знать о нем подробнее…

Сразу после ужина, пока не заверещали ревуны боевой тревоги «По местам стоять! К проходу узкости!», Зыбин возлез на мостик выкурить сигарету Здесь уже была полна коробушка; помимо тех, кого обязывала быть наверху служба - командира, вахтенного офицера, боцмана на вертикальном руле, рулевого-сигнальщика, - вовсю дымили замполит капитан-лейтенант Дайнеко, штурман капитан-лейтенант Левук, доктор -старший лейтенант медслужбы Григоревский.

Покачивало. Погода начинала портиться. Но это никого не волновало: слева по борту проплывал берег, густо раззолоченный огоньками Владивостока.

Лодка шла под дизелями: правый работал на винт, левый вращал электромотор в режиме генератора. Чтобы приток воздуха к дизелям был хороший, переборочные двери между Третьим, Четвертым и Пятым отсеками были распахнуты - «на просос». Потом и это сыграет свою роковую роль.

Зыбин встал под козырек ограждения рубки, достал сигареты. Вдруг боковым зрением уловил высокую тень, быстро заслонявшую береговые огоньки. Услышал вопль командира:

- Право на борт!!!

Тень стремительно надвигалась. Теперь уже видно было, что это носовая часть огромного судна - океанского рефрижератора.

Вахтенный сигнальщик, старший матрос Ларин, успел навести фонарь Ратьера на надстройку судна и отбарабанил тревожную дробь. Он так и держал свой прожектор -до последнего! - наведенным в лоб надвигающейся громаде. Как будто мог остановить ее лучом.

Удар!