Повседневная жизнь российского рок-музыканта

А бас-гитарист «Мартина» Игорь Тарасов (сейчас в «СС-20») работал врачом на «Скорой помощи». И привязанность этих музыкантов к своим гражданским профессиям стала причиной того, что «Мартин», имевший очень хорошие профессиональные перспективы, развалился. После выступления группы в 1987 году на Фестивале Надежд, устроенном Московской рок-лабораторией, к музыкантам подошел продюсер из Финляндии и предложил поехать на гастроли, при этом обещал им и студию, и пластинку. Но Пушкин с Тарасовым наотрез отказались. «Я свой белый халат на кожаную куртку не променяю!» — заявил Тарасов. На этом история группы «Мартин» и закончилась. Вокалист группы Павел Молчанов после развала «Мартина» ушел в другую группу, ставшую нынче знаменитой, — «Тайм-Аут».

По какому принципу выбиралась работа? Чтобы было свободное время, чтобы была возможность репетировать.

Рассказывает наш старый знакомый Алик Грановский: «Нам нужны были деньги на существование, и мы устроились сначала в институт гардеробщиками, а потом в булочную. Мы работали через день. И это нас устраивало. За что мы боролись? Чтобы у нас было свободное время. Чтобы мы могли репетировать».

Его поддерживает Андрей Крустер: «Мы не могли ходить на работу каждый день, нам нужно было свободное время, чтобы репетировать. А ведь тогда как все работали? За 80 рублей от звонка до звонка. А мы получали те же деньги, но работали через день. Вот мы и устроились в Институт нефти и газа им. Губкина».

Их туда устроил приятель Крустера по прозвищу Крайст, с которым Андрей учился в одной школе. А папа у Крайста в те времена был страшный человек — министр нефти и газа СССР! Как-то Крайст сказал Крустеру, что в гардероб ГАНГа нужны люди. «Ну, давай, мы придем», — ответил Крустер. И их взяли на работу, всю группу, всех пятерых, хотя они даже и не надеялись. Выдали халаты, номерки, у каждого был свой участок на 150–200 номерков каждый.

Алик:

«Когда мы проработали там какое-то время, то все студенты, которые хорошо относились к таким людям, как мы, и к такому образу гардеробщиков (люди с хаером и в черных халатах), считали своим долгом немножечко выпить с нами. За рядами пальто был столик, где можно было поставить портвейн…»

Через несколько дней ректор института понял, кого он взял на работу. Ведь как театр начинается с вешалки, так и институт начинается с гардероба, а у него в гардеробе такие «образчики» стоят! И каждый, кто туда приходил, даже не сразу понимал, куда он попал: тут святое здание науки, а в гардеробе люди с хаерами!

Алик: «Студенты, те, конечно, просто обалдели и все пытались к нам прийти пообщаться, сдать именно нам одежду, а у нас постоянно номерков не хватало, потому что Крайст увез номерки в Кривой Рог, куда он поехал жениться».

В гардеробе ГАНГа Цэановский и Крустер проработали четыре месяца, пока их оттуда не выгнали. А потом появилась булочная.

Крустер: «Отец меня достал! Каждое утро он будил меня: «Вставай и иди искать работу!» Но мы-то хотели именно все вместе устроиться! В итоге нас взяли в булочную с испытательным сроком. И мы начали работать очень клево: на рабочем месте не киряли, если мы работали — значит, мы работали».

Алик: «А там были такие хлопчики, типа Феди, помнишь? Который под машины все время падал…»

Крустер: «Причем падал специально, чтоб не работать».

Алик:

«Он с утра приходил, потом через секунду пропадал и возвращался уже к вечеру: «Ребята, никто не заметил, что меня не было?» А мы работали! Вот приходит грузовик, и на нем, скажем, три тонны сахара, мы надевали специальные халаты и его разгружали. Откуда силы брались?»

Крустер: «Мы жили как бы своей жизнью: играем, репетируем на коленках, поем песни — и все у нас нормально. Директорша была от нас в экстазе! Она приходит: все у нас нарезано, все стоит на месте — полный порядок. Она стояла за нас горой! Если кто из бабулек-покупательниц начинал шуметь: «Что у вас какие дикобразы с волосами, в хлеб волоса попали!» Она выходила: АААААААА РРРРРРы!! Интересно, что при нас в булочную намного больше народу стало ходить, потому что там был порядок. Директорша от нас балдела, предоставляла нам всякие привилегии, пыталась поощрять нас. Ведь грузчики — они все пьяницы. А мы были надежными людьми, никогда не болели, бывало, конечно, опаздывали немножко, но мы работали. Почему я заостряю внимание на булочной? Эта булочная нам дала и физическую, и моральную закалку, которая в дальнейшем позволила нам успешно работать в филармонии».

После того как Виктор Цой окончил питерское училище реставраторов, где получил специальность резчика по дереву, его распределили в город Пушкин, где поставили на реставрацию лепных потолков. Марьяна Цой вспоминала, что это было ужасно! Мало того что туда нужно было ездить к восьми утра, а значит, вставать в пять, чтобы успеть на электричку, но к тому же с потолка сыпалась едкая, еще царских времен пыль, от которой у Виктора трескалась кожа на пальцах и он не мог играть.