Повседневная жизнь российского спецназа

Осень к северу от Москвы ранняя. Тополя забрасывают желтыми листьями дорожки, водную гладь Клязьминского водохранилища. Оно неподалеку от дома майора Корнева. Рядом — древний сосновый бор. Корнев любит гулять там с Наташей и сыном.

Утром он встает рано. По привычке спит в сутки всего часов пять. Жалко ему терять время на сон.

Корнев уходит гулять, когда дома все еще спят. Он вернется с прогулки и разбудит домашних. Жене собирать сына в школу.

Наташа не работает. Корнев все время уговаривает ее не работать. Хотя она, помимо медицинского, закончила еще и строительный институт.

— Я сотрудник СОБРа, — убеждает он Наташу. — Дома бываю нечасто, а если и ты работать начнешь, упустим Кирилла. Ты уж посиди дома… Кирилл у нас паренек хороший, понятливый, добрый. Но балуем мы его. А надо бы построже.

— Вот ты бы и построже, — одними глазами улыбается Наташа. — Ты же первый его и балуешь.

— Со мной отец строже был, — кивает Вячеслав. — Я до сих пор к нему на «вы». Ты же знаешь. А Кирилл немного рассеянный, ему надо быть пособраннее. Вот сейчас спортом занялся. Это дисциплинирует. Лишнего свободного времени нет…

Корнев смахнул листья со скамьи, присел. Собака подбежала и начала ласкаться, заигрывать. Задние лапы и хвост ходуном ходят.

— Теодор Рузвельтович, отстань, — со смехом толкнул пса в мягкий теплый бок Корнев. — Иди, иди. Гуляй.

Взметая лапами желтые листья, пес умчался за деревья.

Когда Корнев глядит на красоту природы, иногда мелькает желание взяться за кисть. Но это желание живет секунду-две, не больше.

Военные пути снайпера

Прапорщик милиции Евгений Герасимович — снайпер ОМОНа на воздушном и водном транспорте. Служит в отряде с 1999 года. Прошел высотную подготовку, освоил специальности снайпера и водолаза — боевого пловца. Был с отрядом во всех командировках второй чеченской кампании.

Награжден медалями «За отвагу» и «За отличие в охране общественного порядка».

Сутки на сборы!

Бушлат, рюкзак, спальник… Что еще в командировку брать? Женя в растерянности остановился у открытого шкафа.

Вчера, когда Женя пришел на дежурство в отряд, его огорошил Димка Казинкин.

— Абрам, хочешь, обрадую? — поинтересовался Дима.

— Ну, — с улыбкой кивнул Женя. По каким-то непонятным признакам его приняли в отряде сначала за еврея. Он уже привык к своему прозвищу — Еврей или Абрам.

— Завтра у нас тринадцатое, и завтра едем в Чечню, — сообщил Дмитрий.

В отряде до четырех часов дня окончательно не было известно о дате и времени отъезда. Бойцы названивали домой. Надо успеть собраться. Но после четырех выяснилось, что вылет состоится все-таки 14 октября. Через сутки. Есть время на сборы. Только что брать — вот вопрос. Никто не подсказал…

Мать пришла домой на обеденный перерыв.

— А, сынок, приехал. А чего это ты сумки собираешь?

— В командировку еду. — Женя с опаской покосился на мать.

Она заплакала:

— Там же все только началось… Там бои…

— Да ладно, мам, чего ты? Мы в спокойном месте стоять будем. Дальше Моздока не пустят. Лучше мне помоги собраться.

Женя набрал все, что только возможно. Прихватил и примус, и саперную лопатку. Единственное, что не взял — это фотоаппарат. Жена попросила оставить, фотографировать маленькую дочку.

Эх, путь-дорожка

Самолет — это вылет по расписанию, это удобные мягкие кресла, стюардессы — симпатичные девчонки, на подлете — море, песчанныйпляж в овале иллюминатора.

Борт — это задержка на целый день, вылет из Чкаловского вместо одиннадцати утра в дссятъ вечера (борт проходной из Питера), это рюкзак вместо кресла, это сидение чуть не кверху ногами, в тесноте, на верхней палубе Ил-7б, где разместились шестьдесят омоновцев. На нижней палубе еще люди из других подразделений. Но Жене даже подремать удалось. Вместо иллюминатора — рампа, открывающаяся с нервным скрипучим пиликаньем, вместо моря и песка — чернота южной ночи в прямоугольнике рампы и полная неизвестность. Приземлились.

Куда идти? Где искать хоть какое-то руководство? Приняли решение — ночевать в поле, под открытым небом. Осенний холод. Вместе с другом, Лешкой, легли спина к спине и укрылись расстегнутым спальником, как одеялом, — предусмотрительный Женя извлек этот спальник из бездонного рюкзака. В течение ночи омоновцы по очереди подходили к Жене то за фонариком, то за лопаткой, то еще за чем-нибудь.

— У Еврея все есть! — вынесли вердикт.

Женя с охотой делился своими запасами. Чтобы не замерзнуть, бойцы нацепили на себя все, что можно, а потом смекнули, расстелили на земле брезентовую армейскую палатку, улеглись в ряд и ей же и укрылись.

Утром жаркое солнцс подняло всех рано. А разместили бойцов только после обеда в вагоне, который стоял на запасном пути на станции Моздок.