Повседневная жизнь российского спецназа

— В апреле приказ пришел на майора, а сюда еще капитаном поехал. Двенадцатого апреля как раз день рождения был. Звание вроде как к рождению, — улыбнулся Олег.

— И сколько стукнуло?

— Тридцать один. Четвертый десяток пошел. Не так уж много, а целая жизнь. Столько всего было. Столько успел. И жена есть, и свой дом, и двое сыновей. Все сделал. Теперь только осталось жизнью наслаждаться.

— А дерево? — лукаво посмотрел Игорь на Олега.

— Что дерево?

— Дерево посадил? Ну, говорят же: построить дом, родить сына…

— А, ну да. И деревья сажал, в училище. Елочки.

— Ты какое заканчивал?

— Новосибирское.

— Так ты из Новосибирска? — чему-то удивился Игорь.

— Нет. Из Тогучина. Это Новосибирская область.

— Да знаю я, знаю. Мы с тобой земляки. Я из Бердска. У вас река Иня, а у нас Бердь. Знаешь?

— Конечно. Вот тебе и раз! Куда нас занесло. А у меня в Тогучине мать и сестренка, Лариса. На пять лет меня младше, — заулыбался Олег.

— У меня тоже в Бердске вся родня. И батя, и мать. А ты давно оттуда?

— Да уж десять лет, как училище закончил. В софринской бригаде служил. Я в девяностом закончил. Мать все боялась, пока я учился, что в Афганистан пошлют. — Олег снова улыбнулся, вспомнив мать.

Улыбка у него скромная и добрая. Редко такую искреннюю чистую улыбку увидишь.

— Афганистан! — усмехнулся Игорь. — Сколько еще всего было. Карабах, Абхазия, Приднестровье, Чечня.

— Да, — кивнул Олег.

Их негромкие голоса периодически перекрывали смех и возгласы сидевших за столом бойцов.

— Кто-то говорил, что к герою тебя представляли.

Олег с недоумением поглядел на Игоря. Выходит, не так уж они и не знакомы. Слухи, особенно в замкнутых коллективах, — сильная вещь.

— Орден Мужества я получил, — пожал плечами Олег. — В девяносто шестом.

— А где ты в девяносто шестом был?

— В девяносто пятом, — поправил Олег. — Около Бамута, — он замолчал.

Олег не любил рассказывать про свои бои. И вспоминать было тяжело, и вроде как бахвальство.

Из наградного листа:

«С 7 по 8 апреля Казаков участвовал в штурме Самашек 14–18 апреля 1995 года при проведении специальной операции в районе н. п. Бамут Чеченской Республики Казаков попал со своим подразделением в окружение и, ведя неравный бой с превосходящими силами противника, израсходовав почти весь боекомплект, неся потери, вызвал огонь минометной батареи на себя. Мобилизовав личный состав, капитан милиции Казаков прорвался через боевые порядки боевиков, вынеся с собой убитых и раненых. Огнем минометной батареи банда боевиков была практически уничтожена».

…Тогда, в девяносто пятом, тоже была весна и тоже была война.

Олег со своим подразделением попал в окружение в районе Бамута.

Все войны нелепы сами по себе, и та — не исключение. То, как ее освещали в прессе, позор для журналистов. Правдивые статьи были редкостью.

А военные делали невозможное. Не хватало боеприпасов, продовольствия…

Листопад. Весенний листопад из зеленых молодых листьев, сбитых пулями и осколками.

Боекомплект израсходовали. Сергей, прапорщик, за лямки бронежилета оттаскивал в укрытие раненого бойца. Тот матерился от боли и беспомощности и пытался помочь, упираясь руками в землю. Ноги волочились, перебитые осколками и окровавленные.

«Сфера» с головы Сергея слетела и покатилась по земле. Удар пули она приняла на себя, но Олег видел, что затылок у прапорщика разбит и по шее стекает кровь. Сергей только пригнулся ниже, но продолжал тянуть раненого в сторону полуразрушенной кирпичной кладки стены старого дома.

Там уже были еще трое раненых и убитые. Один — прапорщик Дмитриев, он и двух месяцев не успел прослужить в бригаде. Кто второй, Олег не видел, видел только его ботинки. Подошвы с налипшими на них грязью и соломинками. Ботинки были неподвижны. По этим ботинкам Казаков и догадался, что боец мертв.

Прапорщик добрался до стены и глянул на Олега. Взгляд отчаянный и решительный. Что бы ни было, драться до конца. Придет помощь или не придет, удастся вырваться из кольца или нет. Патронов мало. Главное, чтобы граната при себе осталась. Если что. Только не плен.

Наша минометная батарея стрелять не могла. Боевики слишком близко подобрались к окруженным бойцам.

Казаков решал, что делать в этой, безвыходной, казалось бы, ситуации. И решил.

Он вызвал огонь на себя.

Под огнем с остатками боеприпасов, с ранеными и убитыми на плечах им удалось прорваться через окружение.

Наши артиллеристы накрыли бандитов и уничтожили.

Он спас всех, и убитых братишек не бросили…

Из наградного листа: