Повседневная жизнь «русского» Китая

С 1923 года, именно с октября месяца, политика Христианского союза в Харбине делает определенный упор именно на развитие образовательной стороны. Поистине, Образовательный отдел союза становится с этого времени доминирующим. Для типа такой организации, как Христианский союз, подобное нарушение равновесия, пожалуй, и не вполне целесообразно. Христианский союз ставит целью гармоническое развитие человеческой личности в трех или даже четырех направлениях: духовном, умственном, физическом и общественном… С этим соотношением должна считаться и вся организация в ее целом. Однако усиление образовательной работы за эти истекшие десять лет явилось ответом на запрос общества и в то же время ярко отличило Христианский союз в Харбине от многих и многих других ХСМЛ, которые я посетил во время моей служебной командировки в Южную Маньчжурию, Китай и на Филиппины.

В Образовательном отделе ХСМЛ возникает Школа искусств, Народный университет, Гимназия, Школа коммерческих наук и Иностранных языков и, наконец, Колледж и Сев[еро]-М[апьчжурский] Политехнический институт. Существует, кроме того, Ряд вечерних курсов профессионального характера по различным специальностям. Союз имеет одну из самых больших в городе общедоступных библиотек.

Через все образовательные учреждения союза проводится принцип: наука на службе у жизни. Жизнь выкинула с родной земли массы не только взрослых, но и молодежи и детей, и им необходимо дать образование, достойное их запросов и способностей…

«Бог, Родина и Честность» является идеологическим лозунгом школьников Христианского союза. Семья, Школа и Союз сотрудничают на этом базисе…

Христианский союз в Харбине, как я могу засвидетельствовать, никогда не был и не мог быть ни по принципам, ни по составу его руководителей — антинациональным. Христианский союз никогда не являлся и не может быть политической организацией. Но ХСМЛ никогда не был антипатриотичен. ХСМЛ никогда не был космополитичным в том понимании, которое вкладывают в это определение люди, считающие стремление к международному согласию и миру, общению и сотрудничеству — противоречащим идее национальной защиты. Христианский союз звал все время к пробуждению действительно национального чувства, патриотизма не только теоретического, показного, но и доказанного на примере своей жизни… Мы в эмиграции считаем Христианский союз одной из редких возможностей иметь независимый национальный центр культуры христианского, рыцарского русского братства. Недаром ХСМЛ закрыт на территории СССР!

Преданность Родине? — Да.

Борьба против богоборчества и религиозного безразличия? — Да.

За национальное достоинство? — Да.

За преданность Христовой вере? — Да.

За честность и правдивость, чистоту и порядочность? — Да».

Поистине рыцарское (не только христианское!) восприятие России, терпеливое ожидание будущего, которое оплачено жизнями, кровью, оторванностью от своих корней. И совсем неслучайно именно здесь, в ХСМЛ, зародилась «Чураевка».

В 1920—1930-х годах поэтов на Дальнем Востоке (здесь имеются в виду и те, кто жил на советском Дальнем Востоке, и те, кто родился в Маньчжурии, и те, кто эмигрировал в эти края в конце 1910-х годов) было, пожалуй, больше, чем где бы то ни было в мире. Может быть, только Париж можно назвать исключением.

Андерсен и Андреева, Хаиндрова и Ачаир, Визи и Етин, Колосова и Коростовец, Крузенштерн-Петерец и Лесная, Логинов и Несмелое, Обухов и Паркау, Перелешин и Резникова, Светлов и Сергии, Тельтофт и Н. Петерец… и многие, многие другие. Когда я думаю о судьбе поэтов «русского» Китая, с болью вспоминаются строки Георгия Иванова:

Хожденье по мукам, что видел во сне —

С изгнаньем, любовью к тебе и грехами.

Но я не забыл, что обещано мне —

Воскреснуть. Вернуться в Россию — стихами.

Ведь они до сих пор по-настоящему не вернулись, несмотря на издание нескольких солидных антологий в годы перестройки — в них имена поэтов «русского» Китая растворены в огромном количестве поэтов Рассеяния, чьи имена у нас давно на слуху: В. Ходасевич и М. Цветаева, Г. Иванов и Г. Адамович, Н. Берберова и И. Одоевцева, И. Северянин и А. Ладинский, Н. Тэффи и 3. Шаховская, 3. Гиппиус и Д. Мережковский, Ю. Иваск и Р. Блох… В отличие от них поэты «русского» Китая в наш культурный обиход так и не вошли. И вовсе не потому, что их поэзия слабее или менее выразительна. Просто так сложилась судьба.

Немилосердно.

Несправедливо.

Поэт Арсений Несмелое отступал с армией Колчака через Сибирь, потом некоторое время жил во Владивостоке, а в 1924 году в одиночку перешел советско-китайскую границу.

Иду. Над порослью вечернее

Пустое небо цвета льда.

И вот со вздохом облегчения:

«Прощайте, знаю: навсегда!»