Повседневная жизнь русского средневекового монастыря

Вечером в среду служили большой мефимон, за которым молились за всех усопших православных христиан. Так, помолившись за всех и простив всем, живым и мертвым, их согрешения, братия вступала в день Тайной вечери, исполняя завет Спасителя, сказавшего: «Аще ли же вы не отпущаете, ни Отец ваш, Иже есть на Небесех, отпустит вам согрешений ваших» («Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших») (Мк. 11,26). В Кирилло-Белозерском монастыре к утрене звонили в обычные колокола в шестом часу ночи (около трех ночи по нашему исчислению). Утреня начиналась с шестопсалмия, после которого читали сдержанный в своей скорби тропарь об апостолах, причащавшихся Тайной вечери и Иуде, замышлявшем в это время свое страшное предательство. После тропаря все внимательно слушали чтение из слов святого Иоанна Златоуста: «Да не будет здесь ни одного Иуды, ни одного сребролюбца. Если кто не ученик Христов, тот да удалится; трапеза не допускает тех, кои не из числа учеников. Ибо Христос говорит: „Сотворю Пасху со ученики Моими“ (

Мф. 26, 18)» (Дебольский. Ч. 2. С. 143

).

После утрени читали правило для причастников и звонили в малые колокола к исповеди. В два часа дня (около девяти утра) глухие удары в било созывали братию к службе часов, которые говорили просто, без чтения «Блаженны» и без Апостола. В конце пятого часа дня (около двенадцати дня) звонили к обедне. В этот день обедню служил сам игумен, а вся братия причащались Святых Христовых Тайн. Перед обедней в Волоколамском монастыре еще служили панихиду. Воспоминание Тайной вечери было настолько значительным событием для каждого монаха, что в этот день соловецкие отшельники, жившие в тайном уединении на островах, собирались в монастырь, чтобы причаститься Святых Тайн. Житие преподобного Зосимы Соловецкого рассказывает, как отшельник Герман, пришедший в Великий четверг в монастырскую церковь, с удивлением увидел стоящего среди братии давно почившего преподобного Зосиму. Преподобный сказал Герману: «Иди и ты причастись». После окончания причастия святой стал невидим (Яхонтов. С. 271–272).

В Великий четверг Церковь вспоминает также умовение ног апостолов, совершенное Иисусом Христом. «Внушая, что в Царстве Божием, которое не от мира сего, не земное величие и слава, но любовь, смирение и чистота духа отличают истинных членов, Господь, восстав от вечери, умыл ноги своим ученикам» (Дебольский. Т. 2. С. 141). В некоторых монастырях после литургии во время чтения Евангелия совершался особый обряд священного умовения ног, в Троице-Сергиевом монастыре его совершал архимандрит.

На утрене Ведикой пятницы «пели страсти», то есть читали двенадцать евангельских чтений, называемых страстными Евангелиями — «благовестие о страданиях и смерти Богочеловека». Накануне службы в Волоколамском монастыре звонили во все колокола, в Кирилловом — в два колокола. Утреня начиналась в пять часов ночи (около двух утра). После шестопсалмия трижды читали тропарь и раздавали братии свечи. Игумен и священники облачались в «постные камчатые» ризы и, выходя каждый раз по одному, читали Евангелие (игумен обязательно читал первое и последнее Евангелие). Диаконы кадили клиросы и всю братию. Перед каждым чтением Евангелия и после него пели «Слава страстем Твоим, Господи». Слушая слова Евангелия, иноки держали в руках зажженные свечи, что символизировало «торжество и славу, сопровождавшие Сына Божия и во время Его крайнего уничижения среди поругания и страданий и свидетельствующие о Его высочайшей святости и Божестве» (Дебольский. Т. 2. С. 141

). После седьмого Евангелия читали пролог и синаксарь.

В Нило-Сорском скиту на шестом часу ночи (в первом часу ночи по нашему исчислению) пономарь звонил в колокол, ставил посреди церкви аналой, покрытый паволокою. Священник, держа в руке свечу, звонил в колокол, призывая братию на службу. Когда монахи собирались в храм, священник возлагал на себя епитрахиль, поручи и ризы и, взяв Святое Евангелие, нес его в трапезу. Впереди шел со свечой пономарь, позади вся братия. Евангелие полагалось на аналое, священник кадил Евангелие, и начиналась утреня (РНБ, Соф. № 1519.Л. 85–85 об.).