Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа

А меж тем в начале 70-х годов на архипелаг в поисках северной экзотики и суровой красоты циклопической Соловецкой крепости (именно крепости, а не монастыря) поехали, если угодно, «постоттепельные» романтики. Здесь, вдали от городской суеты, посреди Белого моря новые советские отшельники искали архаическую гармонию, видели себя этакими «Робинзонами» эпохи Л. И. Брежнева — времени, к слову сказать, вполне вегетарианского, а посему дающего повод почувствовать себя человеком, победившим рабство и страх.

На острове, который еще совсем недавно был символом тотальной несвободы и лагерного изуверства, прикосновение к запрещенной и цензурированной истории Соловецких Лагерей Особого Назначения (их следы на Соловках в то время были повсюду) рождало чувство свободы и сопричастности чему-то очень важному как в истории страны, так и в себе самом.

Фотограф, историк СЛОНа, автор культовой монографии «Соловки: двадцать лет особого назначения» Юрий Аркадьевич Бродский, впервые оказавшийся на острове в 70-х годах, рассказывал, как был потрясен тем, что история ГУЛАГа никуда не ушла, что она рядом — в оставшихся на окнах решетках, в проступающих из-под побелки надписях — «советская власть не карает, а исправляет», в процарапанных на подоконниках лагерных бараков именах и фамилиях заключенных, в братских захоронениях в Соловецком лесу.

Тогда даже мысль о том, что сохранение памяти о советских лагерях смерти, об их жертвах и палачах необходимо, приравнивалась к диссидентству. Пожалуй, именно в 70-х годах на острове сформировалось новое поколение соловчан, для которых история архипелага началась в 1923 году, году создания Соловецкого Лагеря Особого Назначения и в ту историю не вписывалось восприятие острова как места иноческого служения и молитвы.

Таким образом, вопрос политической ангажированности вошел в противоречие с пониманием аскетической сущности русской Фиваиды на Севере и Соловецкого Спасо-Преображенского монастыря в частности.

Читаем в книге Ю. А. Бродского: «КГБ десятилетиями преследовал любые попытки проникновения в историю лагерей, материальные следы ГУЛАГа целенаправленно уничтожались. Не осталось в alma mater советских лагерей и живых очевидцев “средневековья” XX века... И все-таки Соловки в первую очередь не есть символ “лобного места” одной шестой части земной суши. История Соловецких Лагерей Особого Назначения... есть фрагмент всемирной картины борьбы зла с добром. Эта история знает многочисленные примеры духовного сопротивления безвинно арестованных узников, которые вопреки физическим и моральным страданиям, не утратив человеческого достоинства, завершили свой жизненный путь. Благодаря подвигам этих людей Соловки из символа репрессий становятся в нашем сознании символом единения и святости, ведь и Крест — символ спасения, как ни парадоксально, когда-то был лишь оружием мучительной казни. В Соловках ушли из жизни по единым спискам тысячи людей многих национальностей и различных мировоззрений, а земля, где пролита кровь безвинных мучеников, почитается всеми религиями как святая».

С одной стороны, соловецкие древности воспринимались исключительно в контексте недавней лагерной истории, с другой — интерпретировались с точки зрения светской науки (истории архитектуры). Эти два взгляда не то что бы противостояли друг другу, но единой картины бытования архипелага не создавали; онтологическая разность требовала некого единого объединяющего начала, которым, вне всякого сомнения, было богословское осмысление Соловецкого Преображения. Интуитивно это осознавали все, кто был в те годы на острове и прилагал значительные усилия к сохранению его архитектурного облика и его природы, изуродованной почти за полвека не меньше, чем монастырь и скиты.

Однако до первых шагов к сведению воедино усилий искусствоведов и архитекторов, фотографов и краеведов-любителей, историков-профессионалов и художников оставалось 15 лет, и только 14 апреля 1989 года православной общине острова была передана церковь во имя Святителя Филиппа, митрополита Московского, на территории Спасо-Преображенского монастыря. В этом же году в Соловецком музее была открыта первая в СССР выставка, посвященная истории советских концентрационных лагерей — «Соловецкий Лагерь Особого Назначения», авторами которой стали А. Баженов, Ю. Бродский, А Сошина и А. Мельник.

В 1974 году Соловецкий филиал Архангельского краеведческого музея был реорганизован в Соловецкий государственный историко-архитектурный и природный музей-заповедник управления культуры Архангельской области. К музею-заповеднику перешло в оперативное управление недвижимое имущество Соловецкого монастыря. Тогда же решением Архангельского облисполкома был утвержден генеральный план развития Соловецкого музея-заповедника, который предусматривал расширение поселка и создание условий для развития на острове туризма.