Повседневная жизнь советских писателей. 1930— 1950-е годы

…Спасибо тебе,Городок на Каме —глубокий,надежный советский тыл, —что с нашей прозоюи стихамиты нас не обидели приютил.H. Асеев^[604]

Эвакуация стала для многих писателей большим испытанием. М. Шагинян записала в дневнике 7–10 ноября 1941 года: «Из гостиницы нас выселяют, денег нет, не прописывают в милиции — значит, и карточек нет»^[605]. А вот запись, сделанная в середине войны, 26–27 июня 1943 года: «Сейчас наше бытовое положение очень улучшилось. Мы зверски голодали примерно с января»^[606].

Переселенцам оказывали весьма незначительную финансовую помощь. Так, в Западной Сибири ее размер не превышал 300 рублей, что равнялось рыночной стоимости двух ведер картошки^[607].

В начале 1942 года эвакуированные писатели распределялись по регионам следующим образом^[608]:

Регионы	Всего писателей	Московских писателей	Ленинградских писателей	Писателей из республик СССР
Ташкент	103	89	2	12
Татарская АССР:	74	74	—	—
Чистополь	45	45	—	—
Казань	23	23	—	—
Елабуга	6	6	-	-
Алма-Ата	33	21	4	8
Молотов	22	6	16	—
Свердловск	23	—	—	—
Уфа	31	9	—	22

Иногда эвакуированных подводила дававшая сбои финансовая система страны. 5 сентября 1941 года сокрушался Н. Виноградов-Мамонт: «…утром пришло известие: мне перевели из Москвы 100 руб[лей]. Денег на почте я не получил, ибо в кассе — пусто»^[609].

Чтобы выжить в непривычной обстановке, группа писателей, находившихся в Свердловске, в двадцатых числах октября 1941 года объединилась в Литературный центр на Урале. Его руководителями были А. Караваева, Ф. Гладков, П. Бажов, Л. Кассиль. Они считали создание центра легитимным, так как он был организован во время пребывания в Свердловске А. Фадеева. К тому же создание такого объединения «подсказывалось самой жизнью». Его руководители обратились к А. Фадееву с просьбой помочь юридически оформить организацию, выделить средства на канцелярские и прочие расходы, а также на зарплату ее постоянным работникам^[610].

А. Фадеев посчитал, что создание Литературного центра — ошибка. Ссылался он на указание правительства, воспрещающее создание филиалов всесоюзных организаций. Во время пребывания в Свердловске он одобрил лишь совместную работу писателей на Урале^[611]. Литературный центр был ликвидирован. Руководители ССП считали, что в Свердловске вполне хватает уполномоченного Правления Союза писателей, которому выплачивался оклад в размере 750 рублей и выделялось 500 рублей в месяц на организационные расходы. Активу писателей предлагалось работать на общественных началах^[612].

Часто здоровье писателей не позволяло жить в природных условиях тех мест, куда их эвакуировали. Некоторые предпринимали попытки куда-нибудь переехать, но осуществить это желание было не так-то просто. 27 октября 1941 года М. Исаковский, В. Билль-Белоцерковский и С. Суркова обратились за помощью к С. Маршаку. В своем письме они, ссылаясь на возраст и наличие малолетних детей, просили помочь уехать из Чистополя и сделать это по возможности срочно — на Каме заканчивалась навигация и над ними нависла угроза остаться в изоляции еще на 5–6 месяцев. Писатели боялись, что не смогут пережить суровую зиму, так как морозы в этой местности достигали пятидесяти градусов, а зима сопровождалась ветрами, буранами и заносами^[613].

В Чистополе находилась большая группа эвакуированных писателей — 76 человек и несколько сот членов их семей. Большой вклад в налаживание здесь сносных жилищно-бытовых условий внесли групком и общественный Совет эвакуированных, который возглавлял К. Тренев. По инициативе членов групкома для писателей была организована столовая, выделялись земельные участки, производилась заготовка дров. Организованный детский интернат снабжался продовольствием, одеждой, обувью. Деятельность К. Тренева во время эвакуации положительно оценивали многие писатели. П. Павленко, например, вспоминал: «В суровую зиму 1941/42 года он, уже пожилой человек с расшатанным здоровьем, ходил на вывозку дров с реки, участвовал в субботниках, ездил в Казань и Москву за продовольствием для писательских детей, а затем увлекся и местными делами — хлопотал о чем-то для Чистопольского краеведческого музея, для городской библиотеки, захаживал на завод, эвакуированный из Москвы, и уже мечтал о заводском лектории, о разъездах — по району — писательских бригад…»^[614]