Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода

Поляки встретили нас со всем славянским гостеприимством. Пока ученые заседали на симпозиуме, сотрудник Вроцлавского института географии Януш Кида водил нас по станции, которая чисто композиционно состояла из двух ангаров, из которых один был приспособлен под жилье и лаборатории, а второй — под складские и хозяйственные помещения. Впечатление от экскурсии было самое положительное. Понравились условия труда, питания, досуга и вообще обеспечение экспедиции, которая находилась в стороне от основных путей цивилизации в полном отрыве от крупных поселков.

Основное средство общения с внешним миром — радио, ежегодные свидания с пароходом, доставляющим полярникам продукты и снаряжение, и редкие ходки на снегоходах в Лонгиербюен и Баренцбург по заснеженному и опасному плоскогорью. Чтобы преодолеть отделяющие станцию поляков от поселков 250 километров, требуется многое: и умение, и хладнокровие, и выдержка, не говоря уж о таких качествах, как смелость и способность к риску.

Зато залив Хорнсунд находится на пути миграции белых медведей, которые каждую весну отправляются со Шпицбергена в район острова Врангеля. Я. Кида рассказал, что они регистрируют в год до 300 визитов этих белых хищников, и некоторые из них заканчиваются для полярников не всегда благополучно. Буквально накануне нашего приезда один из непрошеных гостей напал на сторожевого пса и разорвал его на части. Собаку не успели спустить с цепи, и потому медведю не составило большого труда расправиться с ней.

К нам присоединился начальник станции профессор Яцек Яня из Силезского университета, и за столом началась задушевная беседа. Нас угощают польскими деликатесами и настоящей «выборовой». Потом просматриваем видеофильм, на котором запечатлен один из ночных визитов белого медведя на станцию.

Уезжать от новых друзей не хочется, но наши вертолетчики уже показывают на часы. По радио получен неблагоприятный прогноз погоды, и мы трогаемся в путь, чтобы избежать снежного заряда, надвигающегося со стороны Гренландского моря.

Встречи с учеными были довольно частыми, и мы старались не пропустить ни одной возможности общения с ними.

Исследовать и разведывать на Шпицбергене есть что.

Ну взять хотя бы такое явление, как северное сияние. До сих пор природа сияния окончательно не изучена, и ученые не пришли к единому мнению относительно его происхождения и физики. Познавая заполярные феномены, ученые проникают в тайну материковых. Прикладные отрасли наук особенно перспективны в этом районе мира.

Не ошибусь, если предположу, что Шпицберген еще ждет своих исследователей.

Паломничество будет продолжаться.

Как я уезжал из Баренцбурга

— Зачем мы опять едем? К чему это все? Так хорошо было в Черноморске!

И. Ильф и Е. Петров.Золотой теленок

Развал Советского Союза почувствовал каждый его гражданин. Российскому государству стало не по карману содержать загранаппарат в тех размерах, к которым он привык во времена «застоя», и новый министр иностранных дел приступил к ликвидации кадров во ввереных ему посольствах и консульствах. Не миновала и нас чаша сия! Наша Служба не оказалась в стороне от этого «благого» дела и предложила мне и нескольким моим сотрудникам «закругляться» и собираться домой.

Не откладывая в долгий ящик, мы приступили к подготовке нашего отъезда. Упаковать личные вещи еще полдела: нужно было ликвидировать на месте кое-какое служебное имущество, а малую его часть отправить с курьерами на материк. Все осложнялось тем, что полеты наших самолетов на Шпицберген к этому времени давно прекратились, а связь с материком поддерживалась нерегулярными рейсами грузовых и пассажирских судов, курсировавших между Баренцбургом и Мурманском. Выяснилось, что самый подходящий транспорт в виде углевоза появится в мае.

Начали с распродажи снегоходов. На них давно «положил глаз» директор рудника А. Соколов, и когда я предложил ему сразу несколько «Ямах», он «загорелся» и стал «выколачивать» у руководства треста деньги на их покупку. Одновременно директор захотел приобрести у нас две «Нивы», «УАЗик» и катер. Тут наши интересы разошлись, и я был вынужден сообщить ему, что автомашины и катер, согласно указанию из Москвы, подлежали возвращению на материк. При этом мне пришлось пойти на маленькую хитрость и скрыть от него тот факт, что Центр разрешил нам приобрести указанное имущество в личное пользование. Для этого у нас имелись веские причины: я уже имел честь познакомиться с гоголевским характером тов. А. Соколова, и мы опасались, что если бы объявили директору о том, что машины и катер куплены нами, он не стал бы нам оказывать никакого содействия в их погрузке на судно. Впоследствии выяснилось, что в своих опасениях мы оказались более чем правы.