Читаем Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного полностью

В административном подчинении у больших медресе при больших мечетях обычно находится целая «гроздь» учреждений. Одну из таких «гроздей» упоминает Эвлийя Челеби: «К северу и к югу от мечети султана Сулеймана расположено семь медресе, для описания великолепия которых еще не найдено достойного пера. Кроме того, при них имеются: школа по изучению Корана; школа по изучению сунны (религиозной традиции); медресе, в котором обучают благородной медицинской науке; отапливаемое помещение для больных — табхане; больница; бани; столовая; гостиница для путешественников; конюшня; начальная школа и много других полезных учреждений»

{387}. А вот что он пишет о медресе при мечети Мехмета Завоевателя: «Направо и налево от высокой внешней ограды мечети, к северу и к югу от нее расположены восемь медресе… которые были основаны ради обретения знаний в религиозных науках к чести тех, кто посвятил жизнь свою этой благородной задаче. Около южных ворот этой большой ограды построена для мусульманских детей школа по изучению Корана, а к юго-востоку от этих медресе возведена больница… К северу и к югу от них же находятся жилища студентов, насчитывающие в целом 300 комнат; в каждой комнате живут четыре или пять студентов религиозных наук, причем на каждую комнату приходится по слуге; что касается улемов, то в их распоряжение отдано особое здание, которое служит им для принятия пищи. Имеется при нем также и кухня с 70 плитами для готовки пищи. Дважды в день кухня эта готовит еду как для богатых, так и для неимущих и нищих. В окрестностях мечети есть также караван-сарай для путешественников с конюшней, которая может вместить до трех тысяч верховых и вьючных животных»
{388}
.

В этих медресе преподаются чтение и разъяснение Корана, включая и более пространные к нему комментарии, а также изучаются хадисы, предания о словах и действиях Мухаммеда, затрагивающие различные религиозно-правовые стороны жизни мусульманской общины. Изучение хадисов ведется в рамках принятой у турок доктрины

ханефитов. Хадисы в своей совокупности образуют сунну («традицию», «пример») — пример жизни Мухаммеда как образец и руководство для всей мусульманской общины и каждого мусульманина. Знание Корана и сунны и есть ’ильм
, то есть наука по преимуществу, из коей как из источника следуют богословие и изучение коранического права — фикх. Изучение и преподавание этой науки ведутся главным образом на основе работ арабских авторов, часто переведенных на турецкий язык. Сами турки не любят самостоятельно углубляться в богословскую науку: будучи традиционалистами, они остерегаются вносить какое-либо новшество в область, где царит авторитет классиков. Большое место отводится изучению коранического права и его приложению в пределах Османской империи. Его преподавание ставит перед собой задачу дать образование будущим кади (судьям), которые одновременно выступают и в роли администраторов, ответственных как в провинциях, так и в Стамбуле за применение правительственных регламентов — регламентов, всегда имеющих под собой религиозно-юридическую основу{389}.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология