Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного

В том огромном человеческом сообществе, которое называется Стамбулом, дворец султана занимает поистине особое место. Прежде всего потому, что он служит резиденцией государю и правительству, но также и по той причине, что он представляет собой целый мир со своим населением и своими стражами, мир, надежно изолированный от мира внешнего. «Дворец Великого Господина, называемый также Сералем или Великой Портой, представляет собой в плане фигуру, близкую к треугольнику, две стороны которого выходят на море, а третья — на город. Он окружен высокой крепостной стеной со множеством башен и куртин, на которой всегда бодрствует стража из большого числа аджемогланов… В нем так много придворных и слуг, что ими можно было бы заселить целый город»^{411}.

Дворцовый комплекс состоит из нескольких частей, каждая из которых четко отделена от прочих. В нескольких охватываемых ансамблем зданиях располагаются различные правительственные ведомства, сгруппированные вокруг первого и второго двора. Это — первая часть. Вторая включает в себя внутренний сераль (Сарай-и эндерун

), который, в свою очередь, слагается из резиденции султана и его гарема; это — личное владение султана, и вход в него заказан всем, кроме членов свиты падишаха. «Первое, что видит прибывающий морем в Константинополь путешественник, это — Сераль Великого Господина. На него приятно смотреть, потому что он утопает в садах, расположенных по побережью и доходящих до самой кромки берега. Однако здание, с точки зрения архитектуры, ничем особенно не примечательно — оно слишком простовато, чтобы служить резиденцией для столь могущественного государя»^{412}. Внутрь ограды дворца ведут монументальные врата (что к северу от Святой Софии), называемые Баб-и Хумаюн

(Имперские Врата) — пройдя их, посетитель попадает в первый двор. Имперские Врата охраняются отрядом в 150 капыджи (привратников), несущих службу денно и нощно посменно и вооруженных «всего лишь небольшой тростью, которую всегда держат в руке»^{413}

. «На первом дворе оставляют своих лошадей те, кто прибыл по делам в Диван или в Сераль; над воротами первого двора сооружен киоск (или павильон) по повелению султана Мехмета II, где он проводил несколько часов каждый день, взирая на море и на город; его преемники велели этот павильон закрыть, и он с тех пор служил складом для тех вещей, что остались от своих прежних владельцев, потому что они не имели наследников, то есть перешли в собственность Великого Господина. Ныне этот киоск нашел себе другое применение: в нем размещена пробирная палата для монет, поступающих в казну. Рузнамеджи Эфенди, ответственный за качество монет, каждый день, когда проводится заседание Дивана, отправляется в эту палату, чтобы своими глазами увидеть эти монеты, а затем велеть взвесить их, заполнить ими мешки, мешки запечатать и отправить в хранилище, расположенное внизу этой палаты, за дверью, ведущей в сокровищницу… Рядом с этим имперским хранилищем находятся помещения для ичогланов и зулуффли балтажи (это санчасть, медпункт для обитателей дворца. — P.M.)… Слева от первых ворот — Зеб Хане (точнее, Джейхане — оружейный склад; речь идет о здании бывшей церкви Святой Ирины. — Р. М

.) и прежнее хранилище монет»^{414}. Примерно то же самое пишет и Дю Луар: «Слуги и лошади тех, кто прибывает по делам в Сераль, пропускаются сюда, но слугам предъявляются требования вести себя прилично и с должной скромностью — убирать конский навоз и не оставлять после себя отбросов и мусора, не ссориться между собой, не говорить слишком громко, не пускать без надобности лошадей в галоп. В случае несоблюдения этих правил виновные подвергаются наказанию палками, чтоб впредь соблюдали покой и порядок в резиденции государя»^{415}.