Читаем Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного полностью

Продажа продуктов, как произведенных в Стамбуле, так и ввезенных в него, подчинена строгим правилам, за соблюдением которых зорко следят, с одной стороны, мухтесиб и его агенты, а с другой — люди корпораций. Продажа определенного товара производится определенной же корпорацией и никакой иной: торговец мылом не может продавать свечи; бакалейщик, положим, имеет право торговать сыром, но торговцу фруктами такое право не предоставляется. Подобные примеры можно множить до бесконечности. Продажа может производиться прямо — купцом или изготовителем клиенту. Именно так происходит движение продуктов питания и множества предметов ремесленного производства. В таких случаях продажная цена определяется мухтесибом после согласования с представителями корпораций и включения в нее определенного процента (до десяти от стоимости), идущего на различные накладные расходы. Посредническая торговля, или, точнее, торговля при помощи комиссионера (деллал

), имеет, как правило, дело с высокоценными товарами — такими, как пушнина, ценные ткани, золото, драгоценности, лошади, невольницы. Деллаль — официально признанный посредник, патентованный агент по продаже товаров на дому, работающий на основе соглашения с купцом и получающий с каждой продажи определенный процент от стоимости реализованного товара — процент, оплачиваемый как продавцом, так и покупателем. Профессия деллала строго регламентирована, и его деятельность остается предметом самого пристального внимания со стороны мухтесиба.

Ремесло и промышленность

Наряду с коммерсантами и лавочниками в Стамбуле имеется еще один большой сектор экономической деятельности, представляемый ремесленниками, которые часто выступают и в роли продавцов производимых ими изделий, а также людьми, работающими на государственных предприятиях.

Ремесленники

Ремесленники образуют одну из наиболее многочисленных профессиональных групп в Стамбуле: они составляют то, что ныне называется «частным сектором», — в отличие от «государственного сектора», объединяющего большие мастерские, принадлежащие государству. Этот частный сектор насчитывает 158 корпораций, 23 214 мастерских и лавок, а также 79 264 ремесленников (мастеров и рабочих), то есть по 3–4 человека на каждую мастерскую или лавку. Само собой разумеется, что изготовители ремесленной продукции, являясь одновременно и ее продавцами, относятся тем самым к двум категориям экономической деятельности в столице. Легко прийти и к следующим выводам: большинство ремесленных мастерских насчитывает менее 10 рабочих, множество из них использует труд только 3 рабочих, лишь 10 из 158 корпораций использует в среднем труд более 10 рабочих, и, наконец, всего лишь 22 (из 158) корпорации объединяют более тысячи членов. Что касается последних, то они производят товары или оказывают услуги, пользующиеся у населения наиболее широким спросом. Это мельники, изготовители туфель без задников и каблуков, свечники, портные, седельники, столяры, плотники, кожевенники. Каждая из корпораций, представляющих указанные профессии, насчитывает более трех тысяч человек.

Ремесленники обосновались по большей части в торговых кварталах Стамбула или в непосредственной близости от них, так что улицы в этих кварталах больше обязаны своими названиями именно ремесленникам, а не купцам. Эта топографическая локализация профессий, частично перешедшая по наследству от Византии{270}, вполне понятна, так как эти кварталы притягивают к себе покупателей со всего Стамбула, привлеченных разложенными товарами и ремесленными изделиями, готовыми превратиться в товары, а также самой картиной этой кипучей деятельности. Ремесленники служат живой иллюстрацией того, как организована корпорация с ее разделением на категории мастеров, работников и учеников. Почти наверняка большинство из них, следуя семейной традиции, унаследовали отцовскую профессию. Здесь действует закон непроизвольного распределения индивидов по общественным классам и группам — распределения, предопределенного принадлежностью по рождению к какой-либо религиозной, профессиональной и социальной среде.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология