Повседневная жизнь в Северной Корее

Ок Хи часто казалась окутанной облаком горечи. Переезд из Китая в Южную Корею был сопряжен для нее с большими финансовыми трудностями. Она попала в число тех китайцев и корейцев, которые зарабатывали себе на жизнь теневым бизнесом: подделками, контрабандой и нелегальным ростовщичеством. Но основной их работой была перевозка людей. Они переправляли женщин через реку и добывали краденые паспорта для желающих попасть в Хангук. Когда Ок Хи в последний раз покинула КНДР, у нее не хватало денег на то, чтобы перебраться из Китая в Южную Корею. Один из контрабандистов согласился добыть для нее паспорт и билет на самолет, запросив за это $14 000 из тех денег, что она должна была получить от правительства. Они скрепили сделку отпечатками пальцев, потому что не знали настоящих имен друг друга.

Через неделю после того как Ок Хи вышла из Ханавона, контрабандист позвонил ей по мобильному телефону. Она только что купила его — все беженцы в первую очередь непременно обзаводились мобильниками — и совершенно не могла понять, как этот человек узнал ее номер. Он настаивал на том, чтобы она расплатилась с ним немедленно. «Я в Сеуле. Встретимся у твоего дома», — сказал он ей.

Ок Хи пришла в ужас. Пособие оказалось совсем не таким большим, как она ожидала. Молодым беженцам выплачивали меньшую сумму, чем пожилым, поскольку предполагалось, что они способны обеспечить себя сами. К тому же $3000 Ок Хи уже отдала в качестве предоплаты за квартиру. Встреча была назначена у полицейского участка. После достаточно долгих переговоров контрабандист согласился на меньшую сумму — $8000, то есть забрал почти все, что осталось от пособия.

Ок Хи нашла работу в похоронном бюро, надеясь привести свои дела в порядок. И у нее бы это получилось, если бы не одна мысль, которая ее преследовала: она очень скучала по матери и уже давно думала о том, как вывезти госпожу Сон из КНДР. Когда Ок Хи оказалась в Южной Корее, эта идея полностью ее захватила. Она была поражена тем, как относятся здесь к пожилым людям. «В Северной Корее ты никому не нужен, если стал слишком стар для работы, — говорила Ок Хи. — От тебя просто избавятся. А в Южной Корее я увидела, как старики поют и танцуют. Я думала о матери, о том, как тяжело она трудилась всю жизнь, и решила, что ей пора пожить в свое удовольствие. Она это заслужила».

Понимая, что госпожу Сон будет нелегко убедить покинуть КНДР, Ок Хи снова обратилась к тем же контрабандистам. Вместе они разработали план, как заставить госпожу Сон перейти китайскую границу. Ок Хи очень переживала, что мать может оказаться в тюрьме, если что-то пойдет не так, и хотела, чтобы ее переправили самым надежным и комфортным способом. Если сравнивать бегство из страны с турпоездкой, то госпожа Сон должна была путешествовать первым классом. В стоимость тура входили машина, которая довезла ее от Чхонджина до границы, взятки пограничникам, которые перенесли ее через реку, и украденный южнокорейский паспорт. «Это могло бы обойтись дешевле, — объяснила Ок Хи, — но мне хотелось, чтобы мама путешествовала со всеми удобствами».

Женщина залезла в новые долги. Брала дополнительные смены на работе, и все равно зарплаты не хватало. Тогда Ок Хи стала искать другие способы заработать. Но ей было 38 лет, а весь ее профессиональный опыт сводился к тому, чтобы убеждать людей усерднее работать ради Ким Чен Ира. Эти навыки вряд ли могли пригодиться ей здесь.

Она занялась караоке-бизнесом. В Южной Корее существуют так называемые «комнаты песен», служащие для того, чтобы посетители, преимущественно мужчины, могли расслабиться с помощью музыки. В клубах имеются индивидуальные кабины, снабженные звуковыми системами, микрофонами, видеомониторами, безалкогольными напитками и закусками. Однако главная приманка — это работающие там девушки, которые поют вместе с клиентами, танцуют, разливают напитки и позволяют слегка (или не слегка) с собой заигрывать. Ок Хи должна была подыскивать девушек, развозить их по клубам, забирать оттуда и следить за тем, чтобы у них не возникало неприятностей с клиентами. Работала она в окрестностях Сувона. Караоке-бары в основном посещали строители, живущие в общежитиях и не знающие, чем занять себя вечерами. Под опекой Ок Хи находилось около двадцати девушек, все — северные кореянки. Большинству из них было по двадцать с небольшим. Их приглашали на эту работу сразу же после выпуска из Ханавона.