Повседневная жизнь воровского мира Москвы во времена Ваньки Каина

Летом того же года воры Иван Каин, Сергей Чижик, Алексей Сухоруков и Максим Боровков пришли на Пятницкую улицу, вооружившись буравом. Максим Боровков «влез на калашную избу на кровлю, и тем буравом проломал кровлю, и влез на наиступок, а с наиступка сошел в сени, и с сеней вошел в ызбу, и искал, что украсть, а товарыщи Каин и Чижик и Артемьев у той избы стояли в саду на карауле». С таким же инструментом Гаврила Полетаев, Алексей Журка, Иван Жаров и прочие члены их компании в декабре «ходили ночью для кражи пожитков в приходе церкви Николая Чудотворца, что в Кобылке, у посадского человека». Они «у чердачного окошка провертели ставень и хотели было лесть в чердак, и в том доме их послышали, и они все от того двора ушли и ничего не покрали…». Может быть, именно этот бурав был обнаружен под полом в доме Алексея Журки за Покровскими воротами при обыске 12 января 1742 года. Кроме этого, под полом находились «железное долото да крюк железный». На допросе хозяин жилья признался, что эти инструменты были предназначены для домовых краж. В частности, с крючком он «хотел ходить для воровства, где б покрасть у ково ис чулана и в протес или в окошко платья» [518]

.

Домовые кражи были сопряжены с множеством трудностей и опасностей. Именно поэтому их всегда совершали не одиночки, а группы из двух — шести человек, из которых лишь один или двое исполняли главную роль — забирались в дом, искали и передавали сообщникам вещи. Остальные должны были наблюдать, не зажжется ли где свет, не выйдет ли кто-то из дворовых, не явятся ли неожиданно караульные десятские, и оперативно сообщать об угрозе забравшимся в дом членам компании.

Нам известно несколько случаев, когда в состав преступной группы входили караульщики — десятские и сотские, призванные охранять покой ночной Москвы. Например, среди преступников, совершивших крупную кражу в доме секретаря Московской губернской канцелярии Антипа Григорьева сына Чубарова, был «фабричный» Сергей Рудаков, «которой в то время был десяцким». Принимая участие в разработке плана преступления, Рудаков предложил товарищам «сделать палки, с какими велено ходить десяцким». Когда же воры с такими палками под видом караульных явились на место преступления и проникли в дом чиновника в приходе церкви Иоанна Предтечи в Кречетниках, сам Рудаков остался в переулке, чтобы при необходимости подать сигнал об опасности. Исполнявший обязанности сотского шестнадцатилетний купец Большой Садовой слободы Сергей Чижик летней ночью 1741 года принял участие в ночной краже на Пятницкой улице вместе с Иваном Каином, Максимом Боровковым и Алексеем Сухоруковым. В то время как Боровков с буравом залез на кровлю, Каин и Сухоруков остались возле избы в саду, а Чижик на Пятницкой улице «у караульни… разговаривал с караульным часовым, чтоб де он, часовой, их, товарыщей ево, не видал» [519]

.

Разбои в Москве и на подмосковных дорогах

Коллежский асессор Яков Кириллов сын Милюков в челобитье, поданном 11 февраля 1746 года в Московскую полицмейстерскую канцелярию, рассказал о жуткой переделке, в которой он попал несколькими днями ранее: